"Тонино Гуэрра. Стая птиц" - читать интересную книгу автора

мало. Синьор Пиладе пришел в мою крошечную каморку в полуподвале. Я сидел
за своим рабочим столом, а он, войдя, стал посреди комнаты и, прежде чем
заговорить, долго разглядывал меня. На столе, разделявшем нас, был стакан
с множеством карандашей, пластмассовое блюдо и черная кожаная папка для
бумаг. Пол завален сломанными пишущими машинками и пустыми бутылками
из-под кока-колы.
Пиладе заявил, что хочет знать все о себе - все, что он делает. Каждый
час. Каждую минуту.
Искать пропавшее из дома животное довольно легко: всегда остаются
какие-то следы. Но что может быть труднее слежки за человеком, когда ты
должен сообщать ему, чем он занимался минуту назад? Например, человек
смотрел на витрину, но ты не знаешь, какой именно предмет он разглядывал.
Как распознать, прикован ли его взгляд к чему-то конкретному или же просто
выражает восхищение всем выставленным в витрине товаром?
Как бы там ни было, в тот день я взял ручку и задал первый вопрос:
- Фамилия?
- Пиладе.
- Профессия?
- Собиратель шумов.
Посетитель опускается в кресло и закрывает лицо руками. После долгого
молчания он вновь начинает говорить. За его внешним спокойствием
скрывается глубокое волнение.
- Сейчас для меня, да и, можно сказать, для нас, для всего мира, для
всех, наступило такое время, когда... Раньше, если я смотрел на людей,
изменялось их состояние. Менялись они сами. Теперь мой взгляд не изменяет
других, а другие не изменяют меня. Может быть, поэтому я потерял
ориентацию. Я больше не узнаю себя в людях, то есть я уже не нахожу в них
частицу себя самого... нет дружбы, семьи, связей, нет городов, стран...
правительствами правят другие правительства... кругом полная обезличка...
невидимая рука стерла все черты... и вот, без ориентира, без опоры...
человек бредет в пустоте... и чувствует потребность в том, чтобы кто-то
прослеживал его путь...
Потом он заговорил о своих сексуальных проблемах. Любой пустяк:
неловкое движение женщины, когда она раздевается, цвет ее белья, шум, звук
сирены где-то в городе - неожиданно и всецело завладевает его вниманием и
переключает интерес совсем на другое. Он говорил и говорил об этой своей
неспособности сосредоточиться и сохранить желание. Затем посетитель долго
рассуждал о памяти, вернее, о своей памяти, о том, что он помнит вещи,
которых, по всей видимости, не делал, и события, при которых не
присутствовал. Белая стена, например, напоминает ему Испанию, где он
никогда не бывал. Потом у него есть чувство, будто он служил священником в
сицилийской деревушке в окрестностях Трапани. Он даже помнил, почему
сложил с себя духовный сан - не переносил исповедей.
- Настал момент, когда мне наскучило давать монотонные, банальные и
фальшивые ответы, и постепенно я оказался один, без бога, но и без этой
тошнотворной, жалкой, не имеющей смысла жизни, состоящей из пустых, не
способных ни за что зацепиться слов, вылетающих у тебя изо рта, как
мыльные пузыри, из этих бесполезных жестов, отпускающих грехи... уже давно
я затыкал уши восковыми пробками, когда исповедовал. Если раньше во время
исповедей мною владело любопытство, то теперь была лишь скука. Ничего