"Дэвид Гудис. Медвежатник" - читать интересную книгу автора

особом месте, ровно в восемь тридцать или в девять, и оставаться там, и
исполнять некую особую работу вплоть до пяти или шести вечера. Они никогда
не задумывались о том, что им делать дальше. Они знали, что должны делать. А
ему делать нечего и некуда пойти. У него куча денег, для того чтобы их
потратить, около семи тысяч долларов, оставшихся от его доли в двух
предыдущих операциях. Но он не мог придумать способа, чтобы их потратить. Не
было ничего такого, чего бы он хотел. Он постарался думать о том, чего ему
хочется, но у него в голове словно выросла стена и заблокировала все
возможные идеи.
Итак, он отправился обратно в Берлогу, потому что ему больше некуда
было пойти.
Берлога успокаивала. Берлога означала безопасность. И, на свой
собственный странный лад, Берлога была домом.
Входя, он услышал голос Бэйлока, доносившийся из кухни. Харбин тоже
пошел на кухню. Бэйлок и Доомер сидели за столом, играя в собственную
вариацию покера. Доомер показал свои карты. Доомер выиграл доллар и
семьдесят центов. Затем они снова раздали карты и посмотрели на Харбина.
- Она уехала? - спросил Бэйлок.
- Поездом в три сорок.
Харбин посмотрел за окно.
Несколько мгновений они молчали. Доомер зевнул во всю ширину рта. Затем
указал на окно и заметил:
- Только посмотрите на солнце. Посмотрите, какое солнце на улице.
- Пойдем погуляем в парке, - сказал Бэйлок.
Он, нахмурившись, смотрел на карты. Он взял их в руки и положил на
стол.
Харбин стоял у окна кухни и смотрел на освещенное солнцем небо над
переулком и на серые жилые дома. Он думал об Атлантик-Сити, рисуя себе
набережную, пляж и прекрасные отели.
- Думаю, мне нужно чего-нибудь поесть, - сказал Доомер.
- Ты ел час назад, - откликнулся Бэйлок.
- Значит, теперь я поем снова.
Доомер и Бэйлок начали спорить, а Харбин все стоял у окна, глядя в него
невидящим взглядом. Он думал о Глэдден, о ее отце и о себе самом. Думал о
тех временах, когда он был маленьким мальчиком в маленьком городке штата
Айова, единственным ребенком. Отец его торговал бакалеей, мать была робкой
застенчивой женщиной с нежным голосом и доброй душой, женщиной, которая изо
всех сил пыталась ко всем относиться хорошо. Когда ее муж умер, она взяла
дело в свои руки, но у нее мало что получалось. И настал день, когда ей
пришлось брать взаймы деньги. И день, когда ей пришлось брать взаймы еще. И
день, когда ее сын услышал ее рыдания в темной комнате. И день, когда она
простудила грудь, и простуда перешла в пневмонию, а у нее не было сил
бороться с ней. Она продержалась всего лишь несколько дней.
В то время он учился в школе. Он не знал, что делать. Мир оказался
лавиной, которая обрушилась на него и опрокинула, и однажды он обнаружил
себя на дороге шагающим прочь из маленького городка. Ему было шестнадцать
лет, и за этот год ему пришлось и удивляться, и двигаться на ощупь, и
негодовать, и бояться. В тот год многие люди голодали, и вокруг говорили,
что времена настали плохие во всех отношениях. В тот год он голодал едва ли
не до смерти. И он бы умер от голода, если бы на свете не оказалось человека