"Алеш Гучмазты. Матрона " - читать интересную книгу автора

Семья Чатри была в сборе. За стол не садились, видимо, ждали ее. На
этот раз Ната расщедрилась - в честь зятя и дочери, надо думать: на столе
были пироги из молодого сыра и много чего другого. Наверное, ее все же
задело сегодняшнее угощение Матроны - Ната и курицу сварила, не пожалела на
этот раз. Когда все уселись, она еще раз осмотрела стол, что-то переставила,
что-то поправила и, наконец, присела, глянув на Матрону с усталой, но
горделивой усмешкой. Видишь, читалось в ее взгляде, все недосуг бывает, а
так - велика ли важность стол накрыть? Чатри и зять выпили, и Матрона не
стала отнекиваться, опрокинула для храбрости. О деле никто не заговаривал до
тех пор, пока Чатри не произнес, как положено, тост в ее честь. Ната, словно
только и ждала этого, подняла рог, поддерживая тост мужа, выпила и
участливо, ласково почти спросила:
- Ну что, Матрона? Что ты решила?
Матрона знала, что ей зададут этот вопрос, и вроде бы готова была
ответить, но сделать это оказалось трудней, чем ей думалось, и она молчала в
растерянности, не решаясь вымолвить слово, которое, прозвучав, станет ее
судьбой. Все притихли, ожидая, и эта возникшая вдруг тишина тяжким гнетом
легла на нее, заперев дыхание, и стараясь освободиться, Матрона торопливо
проговорила:
- Какие решения могут быть у таких, как я? Не знаю, что и сказать. -
Тут она запнулась и вдруг спросила, обращаясь скорее к самой себе, чем к
кому-то другому: - А куда я дену свои пожитки?
За столом все задвигались разом, заговорили: ее вопрос был принят, как
ответ.
- Дай Бог тебе долгой жизни! - заулыбалась Ната. - Надо было сразу
сделать так, как лучше... А за пожитки свои не беспокойся, ты же в дом
войдешь, туда и повезешь их, чтобы никто не мог сказать - пришла, мол, с
пустыми руками. Не гостьей, хозяйкой там будешь.
И Венера засветилась, как весеннее солнце. С горделивой радостью
глянула на мужа, словно награду ему вручая. Она-то знала, только такой
человек, как он, умный и обходительный, мог склонить Матрону к согласию.
Муж понял ее и решил довести дело до конца.
- Ну, что ты беспокоишься, Матрона? - кивнув жене, сказал он. - Доме
сказал мне, если, мол, она согласится, передай ей от моего имени: все, что
есть у нее - принадлежит только ей, и пусть она поступает со своим добром,
как хочет. Лучше, если продаст все, а деньги положит на свое имя, никто из
нас на них не позарится. - Высказавшись от имени Доме, зять добавил и от
себя: - Так будет лучше всего, Матрона. Не беспокойся, ты в хороший дом
идешь. Нуждаться ни в чем не будешь. Доме со своей семьей давно живет в
городе. Отец же, Уако, один остался, а каково одному - сама знаешь. В город
он переезжать не хочет, здесь, мол, родился, здесь и доживу свой век.
- Он правильно говорит, - вступила, не удержавшись, Ната. - Продай все,
что есть, и поступай с деньгами, как хочешь. Дом у тебя неплохой, покупатели
найдутся. То же самое и со скотиной. Мы и сами можем у тебя корову купить...
- Если ты согласна, - продолжал зять, - назови свой срок. Закончи за
это время все дела, продай то, что тебе не нужно будет, а мы в назначенный
день приедем на машине. Я тоже приеду. Все, что захочешь взять с собой,
погрузим и увезем.
Она молчала. Ждала, что скажет Чатри. Тот слушал зятя, потом жену и
снова зятя и, наконец, не выдержал: