"Алеш Гучмазты. Матрона " - читать интересную книгу автора

Он снова взял ее лицо в руки, пристально посмотрел ей в глаза. Долго
смотрел, а потом засмеялся вдруг:
- Матрона, Матрона, - теперь он говорил совсем другим тоном, - я
убедился, Матрона, я понял, что ты не просто жалеешь, ты любишь меня. А я
уже разуверился совсем. Прости, но трудно в моем положении верить в любовь.
А теперь я знаю - наши прежние чувства не угасли. Не угасли они, Матрона! Я
снова чувствую себя человеком. Я не хочу больше думать о смерти. Я еще
поднимусь! Я встану на ноги, Матрона!
Вскоре - через месяц, полтора - случилась эта история с Цупылом.

11

Сквозь голос Джерджи пробился шум дождя.
Дождь стучал в окна, а ей казалось, что кто-то проливает над ее гробом
крокодильи слезы. Наглухо закрытый дом - разве не гроб? - а снаружи светлый
мир, с которым она рассталась, и ктото притворно оплакивает ее. Когда умер
Джерджи, и она плакала так же: из глаз текли ручьи, а сердце билось без
боли. Она не радовалась и не печалилась. Устала. Лишь в самой глубине души
еще слышались слова Джерджи, и эти слова, наверное, изливались ее слезами.
- Настало, - сказал он перед смертью, - пришло мое время. Да и пора
уже, сколько можно. Не осталось уже ничего такого, что могло бы меня
удержать на этом свете. Знаешь, Матрона, когда умирает старый человек,
каждый знакомый, зайдя проведать, дает ему какие-то силы, малые, но они
помогают цепляться за жизнь. А мне не хочется цепляться. Нет ничего такого,
за что я мог бы ухватиться руками, чтобы задержаться еще, пожить. И за тебя
не хочу хвататься. Наверное, я верю еще, что тебе нужна моя жизнь - не
потому, что жалеешь меня: просто без меня тебе будет труднее. Я верю в это,
ошибаюсь, наверное, но умирающему простительна даже глупость. Да и не в этом
дело. Главное в другом: ты мне не нужна. Так же, наверное, как я не нужен и
самому себе... Запомни, я все прощаю тебе. Прощаю и потерю моего сына.
Может, ты и в самом деле продала его? Все равно прощаю. И твою измену
тоже... В день моего ухода нет у меня зла против тебя... Одно интересно,
что-то так и подзуживает спросить: когда я умру, ты будешь плакать?
Притворно, я имею в виду. Притворяясь, что жалеешь меня. Неужели моя смерть
никак не тронет тебя? Неужели и у гроба моего из твоего нутра не вырвется ни
единого искреннего стона?
Наверное, он и на самом деле был проклят Богом: сбылись его слова.
Ничего она не чувствовала у его гроба, кроме усталости. Но почему? Она ведь
думала, что от горя разорвется ее сердце, что она рухнет у могилы без
сознания.
А может, у нее и вовсе нет сердца? Или оно каменное какоето...

12

Она не заметила, как рассвело. Лампа вдруг потухла, а в комнате светло.
Как быстро пролетела ночь. Бывает и по-другому. Ляжет она, проспит час,
второй, потом проснется и уже не может уснуть, и ночь тогда кажется
бесконечно долгой, и уже не верится, что когда-нибудь рассветет.
Она оделась и вышла во двор. Всю ночь провела в одной рубашке и
посинела, как ощипанная курица, но холода не чувствовала и, лишь выйдя на