"Валерий Губин. Шесть дней (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Циолковского и Цандера до предвоенных работ по ракетам. Верил, что это
единственно возможный путь. Потом, в сорок третьем был тяжело ранен,
несколько месяцев валялся в госпитале, одно время было очень плохо, врачи
отказались. Моя койка стояла у окна, я много раз переходил из беспамятства
в сознание и почему-то чаще всего приходил в себя ночью и видел звезды в
окне. Постепенно я научился с ними общаться. Что-то происходило с моим
сознанием, находившимся на волосок от смерти. Звезды перестали для меня
быть безжизненными огненными шарами. Я ощущал их сочувственное
прикосновение, их лучи пробегали по моему лицу, освежали и грели.
Постепенно во мне зародилось чувство любви - к ним, ко всему миру, ко
Вселенной. Это было непохоже на любовь к женщине или ребенку, последняя -
только бледная копия, жалкий призрак того чувства, которое я испытывал.
Это изначальная любовь, я бы так выразился, изумительное состояние, без
этой любви невозможна никакая другая. Когда мы любим человека, то мы как
бы только на поверхности любви, а чтобы достичь настоящей глубины, нужно
совсем другое сознание, особое понимание. И тогда весь мир
переворачивается, становится живым, прекрасным, и мы сами уже - не
наблюдатели мира, а часть его самого. Только этот мир уже не разделяется
на планеты и Галактики, а есть одна прекрасная мелодия, гармония, в
которой все есть в тебе, и ты - во всем.
Потом я пришел к идее мгновенного перемещения в пространстве - оно
становится возможным при достижении такой гармонии. Как бы вам объяснить?
Есть гипотеза, согласно которой электрон один во Вселенной, но появляется
в любую минуту, в любом месте, где стараются его обнаружить. Так и любящий
человек, чувствующий все в себе и себя во всем, может мгновенно оказаться
в любой точке пространства или осознать себя уже существующим в ней.
Учитель взял со стола папиросу, закурил, долго и сосредоточенно
затягиваясь и не глядя на Андрея.
- Вот, собственно, и все, что я пока могу вам сказать, - добавил он,
- а сейчас извините, у меня срочное дело. Вы подумайте, если тут есть над
чем думать, а завтра заходите, поговорим.
Андрей еще с полчаса погулял во дворе, не решаясь отправиться спать,
представил на мгновение, какое лицо будет у шефа, если он ему расскажет о
преамбуле учителя, и рассмеялся. Он ничуть не жалел о своей неудаче. Ведь
судьба сделала ему такой подарок - вернула шесть дней юности. И потом, это
неудача для шефа, для института, но не для Андрея. Ему по-прежнему
нравилось все, что говорил учитель, нравилось как недостижимое для него
сказочное и прекрасное откровение.
В темном парадном навстречу качнулась тень.
- Не бойсь, полковник, это я, - прохрипел Гриша.
- Ты что тут шастаешь?
- Извини, погорячился я днем.
- Ладно.
- Ссуди червонец до субботы на опохмелку, голова гудит.
- Нет у меня денег, - Андрей оправился от испуга и говорил твердо.
- Что ж, нет так нет, - Гриша пошел к выходу, потом обернулся и
сказал с прежней злобой:
- А твоему учителю я еще сделаю козью морду.
Андрей, не успев ничего ответить, плюнул ему вслед.
Вернувшись домой, он сразу повалился на диван, спал долго, почти до