"Валерий Губин. Шесть дней (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

удостоверение, всматривался в Андрея, опять садился.
- Извините, еще вопрос. Вот чашка, Андрюша очень любит пить из нее,
что здесь нарисовано, на моей стороне?
- Красноармеец с винтовкой наперевес. А за ним, как силуэт, партизан
в папахе, с автоматом.
Учитель хмыкнул и замолчал. Молчал он так долго, что Андрей в
смущении начал ерзать на стуле. Наконец учитель спросил:
- Все-таки объясните. Если вы сейчас живете там, в 1994 году, то нас
уже нет?
- Я потом вам расскажу о проблеме круга в темпоральном поле, -
улыбнулся Андрей, - проблема сложная, сразу не растолкуешь.
- А сейчас вас интересуют мои идеи? Но как вы узнали о них?
В ответ Андрей подробно рассказал о том, как он приходил сюда в
детстве, как проводил здесь почти каждый вечер, слушая истории о войне и
великих ученых. И однажды Геннадий Петрович поделился с ним каким-то
невероятным предположением - речь шла о теории мгновенного перемещения в
пространстве. Андрей тогда почти ничего не понял, но осталось чувство
прикосновения к чему-то удивительному и необычайному. Потом рассказал, как
ему удалось заразить уверенностью своего шефа, о своем институте и
времени, о великих открытиях и тяжелых проблемах.
Учитель слушал, мрачнел, и его глаза из голубых становились
водянисто-серыми. Когда Андрей закончил, он с видимым усилием произнес:
- Значит, вы, как я понял, специализируетесь на вылавливании из
прошлого несостоявшихся гениев? Выходит, я не состоялся, раз не известен
вам?
- К сожалению, ни в одном банке информации никаких сведений нет. Но
это ничего не значит, Геннадий Петрович, мало ли какие обстоятельства
могли вам помешать публиковать свои работы. Может быть, вы сами не
захотели этого. Зато они теперь станут известны и в будущем, и в истории.
- Не станут, - отозвался учитель, - это всего лишь идеи, лишь
догадки. Видимо, дальше я не пошел.
- Что за мрачный тон? Жизнь прекрасна, вы еще молоды. Я, кстати, на
десять лет старше вас и все еще оптимист.
- Верно, - едва улыбнулся учитель, - теперь вы меня старше. И все же
непонятно, почему вы обратились ко мне - никому не известному дилетанту.
Ведь такие путешествия стоят, по вашим словам, огромных денег. Почему бы
вам, например, не посетить Эйнштейна?
- Зачем? Все, что он мог сделать, он сделал. Разве не безнравственно
просить что-нибудь еще?
Учитель опять надолго замолчал. Андрей не мешал ему. Вошла Тоня с
огромным чайником, который в детстве почему-то назывался "Трумэн",
расставила на столе кружки, сахарницу, вазочку с засохшим на вид печеньем.
Сама села в сторонке на кушетку, поджала под себя ноги и замерла.
- Пока я могу лишь высказать вам некую преамбулу, - неуверенно начал
учитель, - нечто вроде введения, которое вы можете принять, и тогда мы
дальше будем обсуждать более конкретные вопросы, либо не принять - и тогда
нам не о чем больше говорить. Я имею в виду мои идеи.
- Слушаю.
- Я до войны учился на физфаке и проблемами космических путешествий
заинтересовался еще на первом курсе. Прочитал всю литературу - от