"Валерий Губин. Памятник (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

начальники. Их девушки уже вышли на пенсию. А рев и грохот городов? А
прокопченная насквозь атмосфера?
Утром они увидели огромного, до небес, Павлова. Он шел медленно,
тяжело дыша, приближаясь к встающему на горизонте лесу.
- Толя, держись! Мы тебя видим! - закричал Спиридонов.
- Толя, толя, толя, толя, - запело все вокруг, засвистел ветер в
кустарнике и засуетились потревоженные птицы. Образ помутнел, съежился и
медленно растаял.
Через неделю они снова услышали грохот - сильные глухие взрывы один
за другим в течение нескольких часов доносились с той же стороны.
- Это наш корабль взрывается, мы еще много раз будем это слышать.
Нашей малышке понравился звук, вот она и развлекается и нас развлекает, -
объяснил Калнынь, но друзья видели по его лицу, что он сам не очень в это
верит.
Наступил юбилейный день. Аппарат удалось наконец наладить, но
Спиридонов никак не мог отделаться от вяжущего чувства беспокойства.
Что-то произошло в их мире, что-то изменилось, а он не мог понять - что.
Все собрались за столом. Кирабаев взял кружку с дымящимся напитком и
попросил слова:
- Сегодяшний день, - сказал он, - похож на все другие, так же как он
будет похож и на те, которые нам осталось прожить. Но все же мы должны его
отметить. Тридцать лет - внушительная дата. Мы прожили их в мире и
согласии, не потеряв себя и своего разума. Сегодня с нами нет Павлова, и
это омрачает наш праздник, но будем надеяться, что с ним ничего не
случилось, и он обязательно вернется. Скоро мы уйдем навсегда, и обычно
люди, подходя к этой черте, думают о том, что останется после них. Но нам
некому оставлять, некому передать ни мысли, ни рукописи. Однако мы не
исчезнем бесследно - наши образы, слова и дела запечатлелись в этой
природе, и мы будем еще долго, а может быть всегда, присутствовать во всем
окружающем. Ведь мы дали этому миру объективное существование. Без нас он
бы остался неуслышанным, неувиденным, непочувствованным. Без нас вся
видимая и невидимая жизнь сотни миллионов лет оставалась бы тенью и в этой
тьме небытия двигалась к своему неизвестному концу. А мы ее разбудили.
"Как он постарел, - думал Спиридонов, глядя на Кирабаева, - весь
высох и сильно сгорбился. Только глаза остались такие же, как в
молодости". Наконец он понял, что его тревожило: тишина, абсолютная тишина
уже который день. Никто не поет, не передразнивает их, не звенит
колокольчиками, не имитирует храпа Калныня. Все замерло, будто в испуге.
"Неужели что-то случилось с Павловым?"
Тут до них опять долетели звуки, только совсем другие, отрывистые и
резкие - три или четыре громких хлопка, потом еще и еще.
- А знаете, - неуверенно начал Кирабаев, - это очень похоже на
бластер, если бить с нескольких шагов в камень, в скалу.
- Но ведь он ушел так далеко?
- Что здесь далеко или близко? Может, наша малышка хочет, чтобы мы
услышали?
Снова донеслись выстрелы. Они встали и молча начали собираться.
- Ты останешься, - кивнул Спиридонов Калныню, - с твоими ногами мы
далеко не уйдем.
- Не преувеличивай, - поморщился тот, - до леса мы доедем на