"Петр Петрович Губанов. Путь в Колу [И]" - читать интересную книгу автора

старательность и бескорыстие, живой общительный характер и мягкосердечие.
У него не было сыновей. Через каждый год появлялись на свет дочери, и
Каллистрат Ерофеевич был огорчен тем, что нет у него наследника. За время
долгой зимовки староста артели привязался к Савве как к сыну и желал ему
добра и здоровья.


Несмотря на теплое лето, Савва Лажиев был по-прежнему в зимней
одежде: на голове шапка из заячьего меха, на плечи наброшена кухлянка,
сшитая Каллистратом Ерофеевичем из оленьей шкуры. Отрок шел ходко, неся за
спиной пару белух. Он немного притомился и вспотел, торопясь поскорее
добраться до становой избы, чтобы попариться в бане. После зимней тяжелой
хвори все вокруг казалось ему необычным, радостным, лучезарным. Савва
радовался теплому дню, какие нечасто навещают Новую Землю, чистому, словно
родниковая вода, островному воздуху, ощущению возвращающихся сил и
сознанию здоровья в окрепнувшем теле.
Он сошел с песчаной косы и шагал по косогору, поросшему карликовыми
березками, старательно обходя попадавшиеся на пути незабудки и
колокольчики. С тех пор, как во время морового поветрия, которое случилось
в Олонии, умерли все его близкие, Савва стал бережно относиться ко всему
живому. Как ни старался он забыть страшное бедствие, постигшее олончан,
после которого покинул он родимый край у Ладоги и подался на далекий
север, картины ужасного мора время от времени вставали в его воображении.
Прошлого, оказывается, никак не выкинешь из памяти!
Новая Земля поразила Савву Лажиева. Все здесь было необычно:
нагромождения гор с причудливыми уступами скал, на которых разместились
огромные птичьи базары, безбрежное море, в котором без числа водятся
гигантские рыбы - киты, свирепые касатки, усатые моржи, морские зайцы и
золотистая нерпа. Савве не давали покоя мысли: откуда все это появилось на
земле и в глубинах водных, почему все живое так стремится размножить свой
род и продлить собственное существование? Уж на что глупа птица гагара, и
та водится на берегу во множестве тысяч, и с каждым годом ее становится
все больше!
Своим незрелым умом Савва упорно старался проникнуть в сущность
явлений, которые наблюдал на Новой Земле. Ему очень хотелось понять,
откуда берется этот дивный самосиянный свет на небе во время лютых зимних
морозов, по богатству и разнообразию красок намного превосходящий все
летние радуги над Олонкой-рекой и озером Ладогой? Почему на протяжении
четырех недель месяц на небе из золотистого серпа превращается в
серебряную сковороду и ночью вода в Серебряной губе поднимается на целых
два аршина? Отчего Студеное море, словно разумное существо, извергает на
берег сосновые, лиственные и еловые бревна, чтобы зимовщики могли строить
из них развалочные избы? И почему не уносит назад, когда волны, случается,
бегут от берега в полуночную сторону? Как получилось такое, что зимой
свирепый мороз ломает бревна сруба, а летом так тепло, что потеешь, хоть
рубаху выжимай? И отчего здесь земля такая твердая, что ничего почти не
растет на ней, а на берегах Олонки она мягкая, словно гагачий пух, и
всходят на ней в доброе лето такие хлеба?!
Множество непонятного встретилось Савве на Новой Земле. Над многими
неясными вещами задумывался молодой зимовщик, но ответа не находил. Ничего