"Петр Петрович Губанов. Путь в Колу [И]" - читать интересную книгу автора

Это была сущая ложь.
- Каких государств купеческие либо воинские суда стоят в Коле? -
спросил наместник Норланда. - И много ли российских кораблей собирается
отправиться в плавание нынешним летом?
Спирка Авдонин больше не сомневался в том, что не из добрых
побуждений интересуется свейский ярл числом стрельцов в Коле, а также
состоянием судов российской державы и тем, кто из купцов заморских
пребывает в Кольской бухте. "Значит, этот овлуйский державец затаил в уме
что-то злое и нож за пазухой держит", - подумал пятидесятник.
- В Коле чужих судов столько, что своим тесно в бухте. А росейские
суда покуда плыть никуда не собираются: пушки на палубы ставят, чтобы от
морских разбойников обороняться, коли приключится недоброе в плавании.
Бальтазар Бек все больше приходил в недоумение. "Либо этот
пятидесятник ловко лжет, либо наш соглядатай ничего не стоит, а быть
может, и того хуже: переметнулся в чужой стан и короне российской державы
служит", - размышлял он.
- Отправьте его в подвал да держите под строгим караулом, - приказал
Перу Клементсону Бальтазар Бек. - Я вижу: ловок и хитер этот русский
пятидесятник. Еще и сбежит из монастыря.
После Спирки Авдонина в трапезную привели стрельца Никифора. Но
никакого толку от него овлуйский державец не добился. На все, что
переводил ему толмач, ответ был один:
- Знать не знаю, ведать не ведаю.
И лишь после того, как, не добившись ничего путного, овлуйский
державец безнадежно махнул рукой, дав знать, чтобы пленного стрельца
отвели обратно в подвал, Никифор разжал стиснутые зубы.
- Пошто убили Прошу, товарища мово? - с нескрываемой злостью и без
тени страха произнес пленный стрелец.


10

Стрелецкому сотнику Тимофею Стригалину всякое пришлось испытать на
нелегкой государевой службе. В ранней молодости, когда принял от
ослабевшего от ран и болезней отца стрелецкий кафтан и саблю, служил он в
воеводской избе в Москве и ходил в караулы к воротам кремлевским. А
немного позже случилось ему идти при литовских послах по зимнему санному
пути из Москвы в Вильну. Приходилось Стригалину ловить разбойных людей и
состоять в карауле государевой казны и исполнять множество других
неспокойных обязанностей, пока судьба не забросила его в далекую Колу.
Государева служба под началом воеводы-боярина Алексея Петровича
Толстого в деревянном остроге на краю Студеного моря была трудной, но
почетной. Сотник понимал, что стережет самые отдаленные вотчины Российской
державы, и гордился этим. Воевода-боярин щедро платил жалованье и кормовые
деньги. Случалось, и свои собственные деньги жаловал за исправную службу.
Жена и двое малых деток сотника жили в тепле и холе, пребывая в
собственном доме вблизи Гостиного двора.
Приходилось и прежде Тимофею Стригалину иметь дела со свейскими
межевщиками, но такое довелось ему испытать впервые. Уже пошла
одиннадцатая неделя с тех пор, как схватили его свейские воины в становой