"Петр Петрович Губанов. Путь в Колу [И]" - читать интересную книгу автора

"Балабон и хвастун, - подумал о попутчике Савва. - Коли так скор на
посулы, значит, толку от него не жди". Он почитал людей солидных и
серьезных, вроде Каллистрата Ерофеевича, которые зря словами не бросались
на ветер, а дело, коли надо, делали.
- Я собираюсь на службу к Ивану Парфентьевичу Махонину пойти, -
сообщил о своем намерении Савва.
- Так он тебя и взял, - съязвил Спирка Авдонин. - А что ты
собираешься у него делать?
- Ездить по стойбищам лопинов и подати государевы собирать, - ответил
Савва. - Мне обещал это Каллистрат Ерофеевич своим верным словом. Иван
Парфентьевич Махонин ему кумом приходится.
- Ну тогда другое дело, - недовольным голосом протянул Спирка
Авдонин. - В Коле у нас на этот счет твердо: раз обещал, значит, возьмет
тебя на службу подьячий. Но только не жизнь, а сплошная маета у тебя
будет: станешь круглый год по тундре ездить. Спать придется в вежах у
лопинов, на оленьих шкурах...
- Это дело для меня привычное.
- И не видать тебе будет Колы как своих ушей, - добавил Спирка.
Савва собирался что-то сказать в ответ, но судно с силой тряхнуло от
мощного удара, раздался протяжный скрежет, потом что-то загромыхало на
корме.
Встревоженный Спирка Авдонин и Савва Лажиев выскочили из тесной
каморки. Они перешагнули через спавших в тамбуре служивых людей с
бердышами, которые сопровождали пятидесятника, и выбрались по крутому
трапу на верхнюю палубу.
"Морж" со вздувшимися полотнищами парусов медленно пробирался среди
плавающих льдин, которые принесло откуда-то усилившимся ветром. Судно
беспрестанно лавировало, и не каждый раз удавалось благополучно обойти
повстречавшуюся на пути льдину: они лезли со всех сторон, кружились возле
самого борта, плыли по носу и следовали за кормой. Моряки, вооружившись
длинными шестами, баграми и отпорными крюками, отталкивали от судна идущие
на приступ льдины. Елизар Жохов, стоя на носовом мостике, изредка зычным
голосом подавал команды, предупреждая мореходов, откуда идет опасность. И
куда ни глянь, повсюду, словно косяки усевшихся для отдыха птиц, белели
плывущие льды.
Савва Лажиев с жадностью вдыхал свежий морской воздух. Он с
любопытством наблюдал за действиями кормчего, стремящегося вывести судно
из плена сталкивающихся между собой и крошащихся льдов. Ему казалось все
интересным и увлекательным: и как ловко управляют мореходы парусами на
носу и корме судна, и как перекладывают перо деревянного руля, чтобы
повернуть на другой курс, и как энергично и умело отталкивают от борта
подступающие льдины. Савве не терпелось самому вооружиться багром и начать
помогать мореходам. Но его никто не звал. Все на судне шло своим привычным
чередом; и никакой излишней суеты либо тревоги не было заметно.
Из ледового плена коч выбрался, когда солнце свалилось на край неба и
окрасило в пурпур поверхность океана в той стороне. Судно прибавило хода и
стремительно неслось по волнам Студеного моря.
Лишних полсуток пришлось плыть "Моржу" от Новой Земли до Печенгской
губы. Солнышко скатилось от полуношника* на веток**, когда впереди
показалась земля. За высоким скалистым берегом залива золотился в лучах