"Эндрю Круми. Принцип Д'Аламбера (историческая фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

мало, а времени для раздумий - много. Он знал, что его хозяин написал
великие книги, что он умнейший человек на Земле, но в действительности между
ним и Анри нет никакой разницы. Хозяин ничем не лучше своего слуги. Почему в
голове лакея не могут зародиться мысли столь же глубокие, как и в голове
жалкого старика, влачащего на втором этаже свое убогое существование? В чем,
собственно говоря, разница между их мозгами?
На своем веку Анри прочел одну-две книги, из которых почерпнул
множество вещей. Он знал, кто такой Цицерон, и мог перечислить семь чудес
света. Он знал, что Земля вращается вокруг Солнца, а Луна вращается вокруг
Земли. Однажды, пребывая в праздности, он вообразил Д'Аламбера Солнцем, себя
Землей, а Жюстину Луной - и увидел в этой картине иллюстрацию космического
равновесия их отношений. Озарение настолько поразило Анри, что он решил
записать его и даже нашел для этого перо и бумагу. Но стоило ему посмотреть
на чистый лист, как образ молниеносно испарился. Анри понял, что у него нет
слов для выражения ясно увиденной картины. Но он дал себе клятву записывать
отныне все свои наблюдения, если, конечно, найдет для этого время.
Жюстина подошла к двери кабинета, тихонько толкнув, открыла ее и
увидела спину, низко склоненную над столом голову и свисавшие на плечи
длинные седые волосы. Мсье Д'Аламбер не носил парика. Она поставила поднос
на стол рядом с бюро хозяина, но он не пошевелился, не поднял глаза и вообще
ничем не показал, что заметил присутствие Жюстины. Только движение правой
руки говорило о том, что хозяин не уснул и не умер, а быстро что-то пишет.


III


Не могу с уверенностью сказать, чем началось и чем кончилось
сновидение. Более того, я даже не возьмусь утверждать, что сновидение вообще
имело начало и конец. Мы лишь предполагаем, что это так, наблюдая засыпание
и пробуждение других людей. Сам я никогда не был в состоянии точно
определить момент, когда начинается сон (а следовательно, и сновидение).
Точно так же не могу я быть уверенным в том, что мои первые впечатления по
пробуждении являются свидетельством окончания сновидения (а не простым
восстановлением сознания после некоторого временного пробела или периода
полудремы). Было бы разумно предположить, что сновидения существуют внутри
нас (или где-либо еще) в некой сложной форме, скорее всего похожей на книгу,
а акт сновидения заключается в перелистывании ее страниц - вперед или
назад - порядок не подчиняется ни разуму, ни законам логики.
Но при этом я отчетливо помню мой чудесным образом переписанный
"Трактат" и его идею о том, что в жизни, так же как в физике, все явления
сводимы к единому Принципу, единому закону или аксиоме, каковые являются
самоочевидными и неоспоримыми. Этот закон гласит, что жизнь представляет
собой не некое хаотическое, лишенное какого бы то ни было значения событие,
но напротив, является вполне объяснимой и следует скрытым законам, познав
которые, мы сумеем познать и ее смысл. Мне приснился сон, в котором
"Трактат" был - как и моя жизнь - переписан заново, или - можно сказать и
так - это был сон, в котором моя жизнь предстала как своеобразное
математическое доказательство. И все это произошло за мгновение, в течение
которого человек едва успевает кивнуть!