"Эндрю Круми. Принцип Д'Аламбера (историческая фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

прикрывая шалью залитое краской стыда лицо, спешит женщина. Подойдя к церкви
Сен-Жан-ле-Рон, она поднимается по ступеням и, остановившись, бережно кладет
на них сверток, который принесла с собой. Этот сверток - я, ее новорожденное
дитя, завернутое в одеяло.
Только вчера я был всего лишь маленьким сгустком нежеланной плоти в ее
негостеприимном чреве. Эта плоть, в свою очередь, была только следствием
должным образом переработанных остатков пищи и некоего, происшедшего
несколько месяцев назад, акта, который, возможно, доставил мимолетное
наслаждение тому или иному его участнику. Таким образом, я был сформирован
из косной безымянной материи, но имел уже душу, которую моя мать желала
уничтожить. Таков был первый импульс, направивший течение моей жизни. Я был
похож на предмет, отторгнутый враждебной злой силой.
Я видел эту картину во сне. Вероятно, она была ложной, воссозданной на
основе рассказа, услышанного мною много позже от приемной матери. Я не знаю,
сколь долго длился этот сон, и у меня нет уверенности - теперь, когда я
проснулся, - в точности воспоминаний о его содержании, но мне кажется, что
во сне я увидел не только сцену своего рождения, но и всю историю моей
жизни. Я видел рукопись "Трактата о динамике", великого труда моей
молодости, принесшего мне славу математика, видел преобразованные "словно по
волшебству" уравнения. Жизнь представилась мне цепью геометрически строгих
теорем, с необходимостью вытекающих одна из другой. Я видел ряд
математических формул, с помощью которых все противоречивые деяния людей -
их капризы, страсти и причиняемая ими боль - могут быть сведены к единому
принципу, описаны несколькими строчками алгебраических уравнений и,
следовательно, разрешены. Таким образом, я смог бы найти ответ на
мучительный вопрос, заставлявший меня рассуждать и предаваться бесплодным
размышлениям больше, нежели проблема законов планетарного движения; а
именно: злом или добром были обусловлены поступки некоторых людей в
отношении меня. Например, не могла ли моя мать покинуть меня только ради
того, чтобы избежать еще большего зла? Не был ли я четыре десятилетия спустя
отвергнут единственной женщиной, которую любил, по причине ее
самоотверженной преданности мне, или она поступила так, движимая лишь
бессердечным эгоизмом?
Моя мать хотела убить меня - в этом я совершенно уверен. Да, она
завернула меня в одеяло, но вряд ли оно могло служить надежной защитой от
ночного холода. Одно только провидение (под этим словом я разумею случай)
заставило мою спасительницу закончить молитву и выйти из церкви. Позже она
рассказывала, что ее внезапно посетило "странное чувство". Ей показалось,
что ее ждет какое-то неотложное дело. Это было, утверждала женщина, послание
свыше. С другой стороны, она могла услышать шум с того места, где я был
оставлен, и именно он заставил ее подняться с колен.
Надо мной простиралась громадная темная пустота. Потом что-то упало из
этой бездны на мое лицо - может быть, снежинка? В пустоте что-то
происходило, но мои слишком юные глаза - им не исполнилось еще и одного
дня - не могли разобрать что. Ко мне приблизилось что-то невообразимо
огромное. Сон подсказал мне, что это было лицо пожилой женщины, от которого
повеяло уютным теплом.
Было уже темно, когда моя спасительница вышла из церкви, но она все же
заметила тряпичный сверток, лежавший на ступенях. Возможно, она не придала
бы этому никакого значения, но сверток, ожив, вдруг слегка пошевелился. Из