"Эндрю Круми. Мистер Ми " - читать интересную книгу автора

чрезмерного энтузиазма, которое, как я успел узнать, всегда возникает при
общении с компьютером, я решил выяснить, что это за книга. Это еще больше
отвлекло меня от первоначального намерения (не говоря уж о статье о
Стивенсоне, которая, как ты, конечно, заметил, вообще исчезла из моего поля
зрения), но поскольку картинка с читающей женщиной - может быть, в
результате какого-нибудь случайного действия с моей стороны, - по-видимому,
не собиралась больше "обновляться", я решил, что попытаюсь разобрать имя
автора, когда мои глаза вернутся в нормальное состояние, и пошел спать.
На другое утро - утро того самого дня, когда я пишу это письмо, которое
наконец-то приближается к тому ужасному событию, которое и заставило меня
взяться за перо, - меня разбудил какой-то странный звук, донесшийся из
кабинета. Был уже довольно поздний час - впервые за более чем двадцать лет я
проспал. Мне стало ясно, что новый для меня мир компьютера несет с собой
работу по ночам, резь в глазах и какую-то особенную головную боль, настолько
четко локализованную в определенной части головы, что я даже задумался, так
ли уж бессмысленна френология и не перестимулировал ли я тот участок мозга,
который раньше оставался неиспользованным и назначением которого было
общение с "прямой видеосвязью".
В полусне я принял разбудивший меня звук за повизгивание собаки,
которую выпустили погулять и забыли впустить обратно. Надев халат, я
поспешил в кабинет и обнаружил там миссис Б., вперившуюся в экран
компьютера, где все еще было изображение молодой женщины, читавшей книгу в
позе, не отличавшейся элегантностью и, как я сразу понял, неприятной для
миссис Б. Видимо, она предпочла бы, чтобы женщина сдвинула ноги.
- Я надеюсь, что смогу найти эту книгу... - начал я, указывая на тот
участок экрана, где находилось заглавие книги - "Ферран и Минар", но
нечаянно попав пальцем на те "пиксели" (как назвал их магазине Али), которые
изображали сосок на груди женщины. Миссис Б. не произнесла ни слова. Она
посмотрела на экран, потом на меня, потом опять на экран и, видимо, устав
переводить глаза туда-сюда, закрыла их совсем. Я стал объяснять ей, что
компьютер утомляет глаза и на него не следует слишком долго и слишком
пристально смотреть, - мне не хотелось, чтобы у миссис Б. началась такая же
головная боль, как у меня; но та в ответ лишь тряхнула головой, так и не
открыв стиснутые, как кулачки, глаза. Казалось, она не хотела ни видеть, ни
слышать ничего, исходящего от меня. Такая предосторожность при небольшом
напряжении зрения показалась мне излишней. Наконец она сумела поднять
странным образом отвалившуюся нижнюю челюсть (в Диксонзе мне ничего не
сказали о подобном побочном действии компьютера) и заговорила:
- Некоторые умудряются скрывать свои тайные пороки целых двадцать
восемь лет, а другие...
Но у нее не хватило сил договорить - мельканье компьютера вызвало такое
раздражение у нее в глазах, что из них покатились обильные слезы. Она
выбежала из комнаты, а я пошел вслед за ней, намереваясь догнать ее и
предложить способ облегчить окулярное напряжение. Но прежде чем я успел
спуститься по лестнице, она накинула пальто и, не сказав больше ни слова,
захлопнула за собой дверь.
Это произошло сегодня утром. Ты легко можешь себе представить, какие
муки причинили мне прошедшие с тех пор несколько часов, и не только в
перестимулированном мной вчера ночью участке головного мозга, боль в котором
не утихла до сих пор. Давно уже прошло время обеда, а миссис Б. так и не