"Майкл Грубер. Ночь Ягуара ("Джимми Паз" #3)" - читать интересную книгу автора

Ведун призвал людей, и они отнесли тело вниз, к реке. Там Мойе произвел
ритуальные надрезы, наполнил полости тела шестью большими круглыми белыми
камнями и просверлил отверстие в мозгу, чтобы ведьма не смогла оживить труп.
Потом люди, словно над одним из своих, пропели погребальные песни и отдали
тело Дождю через его чадо - реку.
Церковь Мойе закрыл с помощью веревок и циновок, чтобы в нее не
проникли посторонние, а также, прибегнув к тайным средствам, - от вторжения
духов. Ни один человек не явится сюда за поживой, ни один злонамеренный
призрак не проникнет, чтобы пожрать остающиеся на месте кончины духовные
продукты распада. Ночью, как положено, было угощение с чича и танцами: отца
Перрина в Доме любили, да и луна была полной, что являлось благоприятным
знаком. Человек, умерший в полнолуние, считался другом Ягуара и пользовался
особым почтением.
Мойе на сей раз выпил меньше, чем обычно, и ушел, когда еще
продолжались танцы. Он двинулся тропами, хорошо знакомыми его ногам, хотя
лунный свет почти не пробивался сквозь плотный лиственный балдахин и было
настолько темно, что, закрыв глаза, он видел крохотные, яркие скользящие
точки. Спустя некоторое время почва под его ногами стала более твердой,
более каменистой, деревья сменились кустарниками, и ноги вывели его на
известняковый спуск над дождевым лесом в центре плато Паксто. Отсюда ему
открылся ничем не загороженный вид на ночное небо. Это не было случайностью:
люди намеренно не давали этому маленькому участку зарастать, ибо это было
священное место Ягуара, служившее рунийя и в качестве собора, и в качестве
обсерватории, пусть даже и клир, и астрономический штат были представлены
одним-единственным человеком - самим Мойе.
В центре этого участка находился длинный низкий белый валун, похожий по
форме на присевшего на лапы кота, на котором вскоре после Сотворения
вселенной Первый Человек высек изображение своего создателя. Первый Человек
вырезал голову и уши, выдолбил открытый рот и поместил в глазницы два
больших природных изумруда. Кроме того, он покрыл валун насечками, в которых
укоренился темный мох, похожий на мех, что в ночное время производило эффект
поразительной похожести на большого кота.
Мойе, усевшись на камень перед этим изваянием, вдохнул в обе ноздри
йана и громким четким голосом пропел именную песнь, испрашивая дозволения
обратиться к своему богу. Ягуар таился за облаками, колыхавшимися на ветру,
как пальмовые ветви в бурю. Он выглянул на миг, потом снова, когда длинное
облако сдвинулось в сторону, и он засиял на фоне мрачного неба: два глубоких
глаза, зубастая пасть, пятнистая морда с сеточкой вибрисс. На священном
языке Мойе стал просить помощи для себя и своего народа, и спустя некоторое
время Ягуар уплотнился, стал ярче и спустился с небес к своему изображению
внизу.
Бог внимал рассказу Мойе о священнике и его смерти и об опасности,
которую он предсказал. Потом заговорил Владыка Ягуар; создавалось
впечатление, будто голос исходит из каменных челюстей. Он сказал:
- Мойе, ты должен отправиться в землю мертвых и сказать им, что это
запрещено. Сказать, что Паксто принадлежит мне и тем, кто говорит на языке
рунийя, этот край не для мертвецов.
Услышав это, Мойе затрепетал от страха и сказал:
- Тайит, как может смертный сделать это? Мертвых так много, и я плохо
говорю на их языке. Они посмеются надо мной и прогонят вон из своей деревни.