"Майкл Грубер. Тропик ночи ("Джимми Раз") " - читать интересную книгу автора

Кассирша тотчас забыла о нас, повернувшись к следующему покупателю.
Мы вышли из прохладного торгового центра на испепеляемую солнцем
площадку для парковки и направились к моей машине; это "бьюик-регал",
выпуска 1978 года, синий; корпус его порядком проржавел, оба пассажирских
окна потрескались в нескольких местах, багажник не запирается, потертая
обивка переднего сиденья скрыта под связанным из синели желтым покрывалом.
Однако мотор и система управления у него по-прежнему на высоте, несмотря на
двадцатилетний срок службы. Это такая машина, на которой хорошо увозить
деньги из ограбленного банка: быстрая, надежная и не бросающаяся в глаза.
Техническим обслуживанием машины я всегда занималась сама. Меня научил отец.
Он собирал и реставрировал машины. Полагаю, занимается этим и до сих пор,
хотя в последнее время я не поддерживала отношений с семьей. Для их же
безопасности, как я убеждала себя.
Мы сели в машину, и я вывела ее с площадки на федеральную дорогу номер
один. Мы живем в Кокосовой роще - так называется часть города Майами. Жить в
этом месте приятно, если вы там действительно живете, а если нет, то его
обитатели склонны предоставлять вас самим себе. Место все еще сохраняет свою
не слишком добрую репутацию и атмосферу неуправляемости, присущую ему в
прежние годы, но если вам доведется потолковать с теми, кто обитал здесь в
шестидесятые и семидесятые годы, вас заверят, что все это ушло в прошлое. Я
как-то разговорилась с одной старой женщиной, и она утверждала, что
наилучшие времена были перед войной. Она имела в виду Вторую мировую войну.
Ни у кого тогда не было в кармане и десятицентовика, сказала она, но мы
знали, что живем в раю. В те дни из Нью-Йорка прилетали огромные летающие
лодки и садились на Бискейн-бей неподалеку от Кокосовой рощи, а богатые
пассажиры обедали на берегу. Это место до сих пор называют Диннер-кей -
Обеденная отмель, и большие ангары целы. Конечно, Роща приходит в упадок,
как и любое другое место в Америке, застроенное дешевыми вонючими домами,
где обычно живут люди свободных профессий, объединенные в некое подобие
самостоятельной общины. Вокруг таких мест вертятся люди богатые, желая
переделать все на свой лад: скупают земельные участки, строят большие дома и
торговые ряды, рассчитывая при этом сохранить былое своеобразие.
Роща не пришла в полный упадок потому, что там в своих мини-гетто - к
западу от Грэнда и к югу от Макдоналда - живут чернокожие. В Америке, если
вы согласны терпеть вид черных лиц на улице, вы можете снять жилье с выгодой
для себя, и застройщики не станут беспокоить вас, пока не выживут всех
чернокожих.
Мы живем на Гибискус-стрит, вне пределов Грэнда, на участке, явно
предназначенном для "облагораживания" и находящемся возле добропорядочного
(иначе говоря, "белого") района Грэнда, однако денежных парней пока
отталкивает то, что половина домов принадлежит черным, и дома эти еще не
оценены. В них живут багамцы, доминиканцы и афроамериканцы. Что касается
меня лично, то я индифферентно отношусь к любой расе, насколько это
возможно, а это значит, что отчасти я расистка, как и любой другой человек
моей нации. От этого никуда не денешься. На нашей улице есть несколько
обветшалых шлакоблочных домов, покрашенных в голубой или розовый цвет; в
этом заключен некий элемент недолговечности и в определенной мере
преступления. И то и другое мне близко: недолговечность сродни маскировке, а
что касается преступления, то украсть у меня нечего, я могу защитить свое
тело от чего угодно, кроме пули.