"Сара Груэн. Воды слонам! " - читать интересную книгу автора

глаза и прикидываю, что бы еще сделать. Выбор небогат, а поскольку, спрыгнув
с поезда, я непременно попаду под него, я считаю до трех и из последних сил
делаю рывок вверх. О чудо - мне удается перебросить левое колено через край.
И вот, орудуя ступней, коленом, подбородком, локтем и ногтями, я забираюсь
наконец внутрь вагона и падаю на пол. Падаю, тяжело пыхтя и совершенно
выбившись из сил.
Но тут же, заприметив тусклый огонек, приподнимаюсь на локте.
На мешках из грубой рогожи сидят четверо и играют в карты при свете
керосиновой лампы. Один из них, морщинистый старик с ввалившимися, заросшими
щетиной щеками, припал губами к глиняному кувшину - и от удивления, похоже,
забыл его опустить. Наконец, отняв кувшин от губ, он вытирает их рукавом.
- Ну-ка, ну-ка, - медленно произносит он. - Что это у нас там?
Двое его спутников сидят не шелохнувшись и глядят на меня, не выпуская
карт из рук. Четвертый встает и направляется прямо ко мне.
Это здоровенный детина с густой черной бородой. Одет он в какую-то
несусветную рванину, а из полей его шляпы кто-то явно выкусил изрядный
кусок. Я с трудом поднимаюсь на ноги и отступаю, но тут же понимаю, что
дальше идти некуда. Оглянувшись, обнаруживаю, что за мной - один из
многочисленных рулонов брезента.
Когда я поворачиваюсь обратно, он уже дышит мне прямо в лицо алкоголем.
- У нас в поезде нет места для бродяг, братишка. Так что убирайся-ка
откуда пришел.
- Эй, постой, Черныш, - говорит старик с кувшином. - А то сейчас
натворишь тут делов.
- Ничего не натворю, - отвечает Черныш, хватая меня за воротник. Я бью
его по руке. Он тянется ко мне другой, и я замахиваюсь, чтобы ему помешать.
Когда наши руки сталкиваются в воздухе, слышится хруст костей.
- О-хо-хо, - кудахчет старик. - Ты бы полегче, парнишка. Не лез бы ты к
Чернышу, а?
- А по-моему, это Черныш ко мне лезет, - кричу я, блокируя очередной
удар.
Черныш делает выпад. Я валюсь на брезент, но не успеваю ударится
головой, как он уже тянет меня обратно. Миг спустя моя правая рука заломлена
за спину, ноги свисают из открытой двери вагона, а перед глазами мелькают
стволы деревьев.
- Черныш, - сердится старик, - Черныш, оставь его в покое! Оставь в
покое, кому говорю! И втяни обратно в вагон.
Теперь Черныш заламывает мне руку уже за загривок и как следует
встряхивает.
- Черныш, кому я сказал! - кричит старик. - Зачем нам неприятности?
Оставь его в покое.
Черныш свешивает меня из вагона еще чуть пониже, потом разворачивает и
швыряет на брезент. Вернувшись к своим товарищам, он хватает глиняный
кувшин, перелезает, минуя меня, через брезентовый рулон и забирается в
дальний угол вагона. Не отводя от него глаз, я потираю вывернутую руку.
- Не огорчайся, малыш! - обращается ко мне старик. - Такая уж у Черныша
работа - выбрасывать людей из поезда, и он давненько этим не занимался. -
Иди сюда, - добавляет он, похлопывая по полу ладонью. - Вот сюда.
Я снова кошусь на Черныша.
- Иди-иди, - повторяет старик. - Не бойся. Черныш тебя больше не