"Василий Гроссман. Цейлонский графит" - читать интересную книгу автора

- Левина, Левина! - поддержал улыбающийся Бобрышев, и все загудели:
- Левина!
Левин пошел к столу, с ненавистью и тоской глядя на главного механика.
Анохин помахал ему рукой, точно надолго прощался с ним.
Заговорил Патрикеев. Он говорил очень много и быстро, но ничего нельзя
было понять из его слов. Главное - не было понятно, чего он хочет. Не то
выходило, что через месяц фабрика остановится, не то он приветствовал новое
постановление и предлагал завтра же переходить на советский графит, не то
получалось, что вопрос должен решить Институт Прикладной Минералогии и что
на исследовательскую работу понадобится, по крайней мере, шесть месяцев.
- На языке крупных специалистов это называется "гнать зайца дальше",
-- шепнул Левин сидевшему рядом с ним Кругляку.
- Боязнь ответственности, - точно ставя медицинкий диагноз, ответил
Кругляк и шепнул про себя: "Хитрая муха!"
Патрикеев вдруг замолчал, и во внезапно наступившей тишине прозвучали
слова:
- Отличный хлебный квас, в буфете только и спасаюсь.
Это в углу заведующий деревообделочным цехом, толстяк Гусев, беседовал
с помощником директора по рабочему снабжению. Все оглянулись на них, Гусев
вытянул шею и изобразил на лице такую напряженную внимательность, точно это
не он двадцать секунд назад на глазах у всех разговаривал про хлебный квас.
Выступил заведующий графитным цехом.
- Нужно пробовать, - говорил он и, поглядывая на Патрикеева,
спрашивал: - Но вот вопрос: что пробовать и как пробовать?
- Вот это я у тебя и спрашиваю, - сказал Квочин, - ты ведь заведуешь
цехом, а не я.
Потом выступали мастера.
- Мы уже пробовали, - говорил красноносый, низенький Горяченко. -
Пробовали еще при Карнаце, до войны пробовали, вот качество какое от этого
будет получаться, - и, понизив голос, точно беседуя с приятелями в пивной,
продолжал: - Вы ведь знаете, как теперь спрашивают с нас за качество, это
ужас прямо!
- Да, надо раньше в институт, - говорил белолицый Капустинский.
Потом говорил директор.
- А нельзя ли через наркома прямо в Совнаркоме РСФСР снова возбудить
ходатайство о лицензиях? - вдруг спросил у директора Патрикеев.
- Это своим порядком, - ответил Квочин, поглядывая на Кругляка, но
тот только зевал и тер глаза.
- Ну, товарищ Кругляк, давай, что ли, замены по твоей части, - сказал
Квочин.
- Пожалуйста! - сказал Кругляк и пожал плечами.
- Послушайте, ребята! - вдруг проговорил он, точно просил всех
сознаться в чем-то. - Ведь вы просто не хотите ответственности. В чем дело?
Ботогольский сибирский графит - кристаллический графит, с доброкачественной
золой, чего вы боитесь? Нет, в самом деле, объясните мне, чего вы боитесь? И
ты боишься! - вдруг рассердившись, сказал он Квочину. - Факт, факт! Ты
грустишь, как скрипач на еврейской свадьбе, общее веселье тебя не касается.
Директор валит на главинжа, главинж на завцехом, завцехом на мастеров, потом
все - на институт. Причем тут Совнарком? Гоняете зайца, в общем. В чем
дело? Пусть он побегает.