"Василий Гроссман. Четыре дня" - читать интересную книгу автора

рукой.
И они остались в комнате, уставленной мешками сахара, крупы и муки. На
стенах висели венки лука, длинные связки коричневых сухих грибов. Под
постелью Верхотурского стояло корыто, полное золотого пшена, а военкомы,
подходя к своим дачным, складным кроваткам, ступали осторожно, чтобы не
повредить громадных глиняных горшков с повидлом и маринованными грушами,
стеклянных банок с малиновым и вишневым вареньем. Они ночевали в комнате,
превращенной в кладовую, и хотя комната была очень велика, в ней негде было
повернуться, ибо Марья Андреевна славилась как отличная хозяйка, а доктор
имел большую практику в окрестных деревнях.

II
- Положение хуже губернаторского, - сказал Факторович.
- Да, хуже, - подтвердил Москвин.
Факторович подошел к окну. Площадь была пуста.
- Как много камней, - удивленно пробормотал он и спросил: - Что же
делать?
- А я почем знаю, - ответил Москвин.
- Продолжать шахматное состязание, - предложил Верхотурский.
- Вам смешно, - сказал Факторович, точно Верхотурский был в лучшем
положении, чем он и Москвин.
- Пожалуйста, завтракать! - крикнула в коридоре Марья Андреевна.
Они пошли в столовую. Москвин посмотрел на стол: белый хлеб, масло,
мед, повидло, большая кастрюля сметаны, на блюде в облаке пара высилась гора
лапши, смешанной с творогом, в глубоких тарелках лежали редька, соленые
огурцы, кислая капуста.
- Э, как-нибудь, - крякнул Москвин и сел за стол.
Он первым справился с лапшой, и Марья Андреевна спросила:
- Вам можно еще?
- Большое спасибо, - сказал он и ударил под столом ногами, как
испугавшийся заяц.
- Большое спасибо - да или большое спасибо - нет? - рассмеялась
Марья Андреевна и положила ему вторую порцию.
- Если можно, я тоже съем еще, - сердито сказал Факторович и подмигнул
шумно глотавшему и почему-то смущенному Москвину.
В столовую вошел длиннолицый мальчик в очках, лет
четырнадцати-пятнадцати. К груди он прижимал толстую книгу в блестящем
желтом переплете.
- А, Коля, - сказали одновременно Факторович и Москвин.
Мальчик пробормотал:
- Здравствуйте.
После этого он споткнулся и, садясь, так загрохотал стулом, что Марья
Андреевна вскрикнула.
Мальчик ел, глядя в книгу, и ни разу не посмотрел в свою тарелку.
- Вы не боитесь, юноша, угодить себе вилкой в глаз? - спросил
Верхотурский.
Мальчик мотнул головой.
- Ах, это несчастье! - сказала Марья Андреевна. - У меня сердце
обливалось кровью, пока я привыкла. Доктор, доктор, - закричала она, завтрак
давно простыл! - и, обращаясь к Верхотурскому, сказала: - Вы поверите, за