"Василий Семенович Гроссман. Треблинский ад" - читать интересную книгу автора

возник в 1941 году. В нем, как в некоем единстве, существовали черты
немецкого характера, искаженные в страшном зеркале гитлеровского режима. Так
в бреду горячечного уродливо и искаженно отражаются мысли и чувства,
пережитые больным до болезни. Так сумасшедший, действующий в состоянии
умопомрачения, в своих поступках искажает логику поступков и замыслов
нормального человека. Так преступник творит свои дела, соединяя в ударе
молотом по переносице жертвы умелые навыки - глазомер и хватку
рабочего-молотобойца - с хладнокровием нечеловека.
Бережливость, аккуратность, расчетливость, педантичная чистота - все это
неплохие черты, присущие многим немцам. Приложенные к сельскому хозяйству, к
промышленности, они дают свои плоды. Гитлеризм приложил эти черты к
преступлению против человечества, и рейхс СС действовал в польском трудовом
лагере так, словно речь шла о разведении цветной капусты или картофеля.
Площадь лагеря нарезана ровными прямоугольниками, бараки выстроились под
линеечку, дорожки обсажены березками, посыпаны песочком. Были устроены
бетонированные бассейны для домашней водоплавающей птицы, бассейны для
стирки белья с удобными ступенями, службы для немецкого персонала -
образцовая пекарня, парикмахерская, гараж, бензоколонка со стеклянным шаром,
склады. Примерно по такому же принципу, с садиками, питьевыми колонками,
бетонированными дорогами, был устроен и люблинский лагерь на Майданеке, по
такому же принципу устраивались в Восточной Польше десятки других трудовых
лагерей, где гестапо и СС полагали осесть всерьез и надолго. В устройстве
этих лагерей отразились черты немецкой аккуратности, мелочной расчетливости,
педантичной тяги к порядку, немецкая любовь к расписанию, к схеме,
разработанной до малейших мелочей и деталей.
Люди поступали в трудовой лагерь на срок, иногда совсем небольшой - 4-5-6
месяцев. В него пригоняли поляков, нарушавших законы генерал-губернаторства,
причем нарушения были, как правило, незначительными, ибо за значительные
нарушения полагался не лагерь, полагалась немедленная смерть. Донос, оговор,
случайное слово, оброненное на улице, недовыполнение поставок, отказ дать
немцу подводу либо лошадь, дерзость девушки, отклонившей любовные
предложения эсесовца, даже не саботаж в работе на фабрике, а одно лишь
подозрение в возможности саботажа - все это привело сотни и тысячи поляков -
рабочих, крестьян, интеллигентов, мужчин и девушек, стариков и подростков,
матерей семейств - в штрафной лагерь. Всего через лагерь прошло около
пятидесяти тысяч человек. Евреи попадали в лагерь лишь в том случае, если
они были выдающимися, знаменитыми мастерами - пекарями, сапожниками,
краснодеревщиками, каменщиками, портными. Здесь имелись всевозможные
мастерские и среди них солидная мастерская мебели, снабжавшая креслами,
столами, стульями штабы германской армии.
Лагерь No 1 существовал с осени 1941 года по 23 июля 1944 года. Он был
ликвидирован полностью, когда заключенные слышали уже глухой гул советской
артиллерии.
23 июля ранним утром вахманы и эсэсовцы, распив для бодрости шнапса,
приступили к ликвидации лагеря. К вечеру были убиты и закопаны в землю все
заключенные. Удалось спастись варшавскому столяру Максу Левиту, раненным
пролежал он под трупами своих товарищей до темноты и уполз в лес. Он
рассказал, как, лежа в яме, слушал пение тридцати мальчиков, перед
расстрелом затянувших песню "Широка страна моя родная", слышал, как один из
мальчиков крикнул: "Сталин отомстит!", слышал, как упавший на него в яму