"Василий Семенович Гроссман. Добро вам!" - читать интересную книгу автора

Совершенство всегда просто, всегда естественно, совершенство есть самое
глубокое понимание сути и самое полное выражение ее, совершенство есть самый
краткий путь к цели, самое простое доказательство, самое ясное выражение.
Совершенство всегда отмечено демократичностью, совершенство общедоступно.
Мне кажется, что совершенную теорию воспримет школьник, что совершенная
музыка доступна не только восприятию людей, но и восприятию волков,
дельфинов, ужей, лягушек, что совершенные стихи могут запасть в сердце и
сварливой стервы бабы.
Армянская церковь выражает своим простым обликом, что в ее стенах живет
бог пастухов, красавиц, ученых, старух, богатырей, каменотесов, бог всех
людей.
Это понимаешь сразу же, едва в прозрачном горном воздухе издали завидишь
ее, стоящую на горе, простую, как мысль Ньютона, молодую, как будто она лишь
вчера, а не полторы тысячи лет назад возникла здесь, по-человечьи божью,
по-божьи человечную. Кажется, ребенок сложил эту церковь из базальтовых
кубиков, так по-детски проста и естественна она. Церкви эти совершенны, но у
меня сложилось ощущение, что в армянах, построивших эти совершенные церкви,
живет дух язычества.
Так мне кажется, я не видел верующих ни в деревне, ни в городе, но я видел
исполняющих обряд. Верующих ощущают, а не видят и слышат. Я видел многих
деревенских стариков и старух - и в них я не ощутил веры.
В Армении много развалин языческих храмов, ни один из них не сохранился,
не выдержал испытания двух тысячелетий. Но дух язычества сохранился, дух
язычества не обратился в развалины, он выдержал испытание тысячелетий. Этот
дух ощущаешь так же, как и дух христианства, его ощущаешь не в проповеди, не
в слове, не в молитве. И вот в том, как армяне пьют вино, едят мясо, пекут
хлеб, справляют обряды, в их походке, в их песнях, в их смехе я ощутил дух
язычества, хотя армянские церкви прекрасны, а языческие храмы лежат в
развалинах.
Под алтарем эчмиадзинского собора несколько лет тому назад был обнаружен
древний языческий храм. Раскопки раскрыли огромный жертвенник, высеченный из
цельной глыбы базальта. Это угрюмый плоский котел с грубо просеченными
желобами для стока крови. Размеры жертвенника очень велики; кажется, его не
сдвинет с места самый мощный современный тягач, танк. В каменном мраке
подземелья все дышит древней жестокостью. Какие жертвы приносились на этом
темном камне, чья кровь бежала по этому желобу? Молодой просвещенный и
образованный монах, тайно приведший нас в языческое капище, лукаво и умно
улыбался. Удивительная символика: христианский собор, выросший над языческим
храмом. Когда мы поднялись наверх, в собор, в алтаре полнотелый черноглазый
священник крестил ребенка. Держа в левой руке евангелие, он погрузил кропило
в массивную серебряную купель, правой рукой он брызгал святой водой
новорожденного. Священник быстро, невнятно, нараспев читал слова святой
книги. Ноги его стояли над черным языческим жертвенником - набычившийся свод
языческого храма стал подошвой христианского алтаря. Поколения католикосов,
чьи тела похоронены под мрамором у входа в собор, служили церковную службу,
славя Христа, не ведая того, что под их ногами угрюмо затаился жертвенный
языческий камень...
Но дух язычества не затаился, не умер, он живет в армянских деревнях, в
пьяных старинных рассказах и песнях, в скептической мудрости стариков, в
бешенных вспышках ревнивцев, в безумстве влюбленных, в простодушных соленых