"Василий Семенович Гроссман. Молодая и старая" - читать интересную книгу автора

Гагарева осталась - ей плохая погода не мешала. Она привезла с собой из
Москвы галоши, плащ и, не боясь мелкого дождя, продолжала прогулки по
посыпанным галькой дорожкам. Ей даже нравилась эта погода, она больше
подходила к ее настроению, особенно хорошо думалось в эти серые грустные
дни...
...Как-то в ноябрьский день перед концом работы Гагарева зашла в кабинет к
Горячевой. Горячева в это время говорила с приехавшим с периферии
инструктором.
- Вам надолго? - спросила у нее Горячева.
- Нет, нет, пожалуйста, я подожду, у меня дело совсем особое, - улыбаясь,
сказала Гагарева, усаживаясь на диван. Она смотрела на лицо Горячевой,
освещенное настольной лампой, и думала: "Загар сошел, и похудела сильно,
работает уж очень много, дни и ночи, скучает, должно быть, но мужу".
Когда инструктор ушел, Гагарева, смеясь и смущаясь, сказала:
- Товарищ Горячева, мне вот что хотелось вам сказать, я ведь знаю, какую
позицию вы заняли в моем деле в прошлом году. И сейчас мне хотелось
поделиться с вами радостью - дело дочери пересматривают. Она, возможно,
скоро вернется в Москву.
Они поговорили несколько минут, потом Горячева спохватилась, что у нее
коллегия, и ушла. Гагарева зашла в секретариат и скачала секретарю
Горячевой:
- Лидия Ивановна, знаете, ко мне, возможно, дочь приедет!
И строгая секретарша, посмотрев в лицо Гагаревой, рассмеялась и пожала ей
руку.
- Скажите, а что это с Горячевой, она не больна? - спросила Гагарева. -
Какая-то странная.
Секретарь, оглянувшись на дверь, тихо сказала:
- У нее ведь беда за бедой, - в октябре мать умерла от паралича сердца,
стирала белье и - в секунду. А несколько дней тому назад ее известили, что
муж ее убит в бою на дальневосточной границе, а они-то расписались в день
приезда из Крыма, и в тот же вечер он уехал.
Гагарева отошла к окну и смотрела, как внизу из туманного мрака внезапно
возникали яркие автомобильные фонари и стремительно двигались через площадь.
"Ну и что, ведь все не так, ничего ведь я не поняла в законах жизни", -
подумала она.
Но ей не хотелось думать и понимать законы жизни, так как она была
счастлива.

1938-1940