"Томмазо Гросси. Марко Висконти (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

человек, который может ее защитить, так как вид отца, сидевшего неподалеку с
опущенной головой и стучавшего зубами от холода и страха, не мог вселить в
нее особой бодрости. На какой-то миг девичьи волосы, развеваемые ветром,
коснулись лица юноши, и, несмотря на их бедственное положение на этом голом
утесе, несмотря на все ужасы и страдания, перенесенные в течение дня, он не
променял бы эту минуту на самые счастливые дни своей жизни.
Примерно через час, показавшийся бесконечным всем, кроме, пожалуй,
Отторино и Микеле, не замечавших бега времени и всей душой предававшихся,
увы, столь разным чувствам, у мыса Варенны показался огонек. Раздался общий
крик радости, и в ответ донеслись далекие крики, приглушенные ветром.
Потерпевшие крушение продолжали кричать, и по их голосам лодка, шедшая им на
помощь, находила свой путь среди бушующих волн. Спустя немного времени через
торжественно-неумолимый рев стихии пробился какой-то новый, размеренный
звук; то нарастая, то стихая, он становился все слышнее. Последовала новая
перекличка, и наконец суденышко оказалось около утеса. Оба графских
лодочника бросились навстречу лодке, чтобы не дать ей разбиться о скалу, и с
их помощью Лупо, который тоже приплыл в этой лодке, сумел перебросить с носа
на берег широкую доску, послужившую мостом, связавшим утес с суденышком.
Первым, кто поспешил спуститься в лодку, едва убедившись, что она
выглядит достаточно устойчивой, был граф Ольдрадо. Он спрыгнул в суденышко,
обернулся к дочери и был очень обрадован, когда увидел, что Отторино, взяв
ее за руку, помогает ей перейти шаткий мостик. Один за другим в лодку
перешли все остальные; лодочник спустился последним. Он положил труп сына на
дно, поближе к корме, а сам устроился рядом. Спустя немного времени Лупо
заметил, что Микеле весь промок и закоченел в своей легкой куртке. Он снял с
себя плащ и прикрыл им старика. Микеле и не поблагодарил Лупо за плащ и не
отказался от него; долгое время он, казалось, вообще его не замечал. Но
потом, шевельнув рукой, он ощутил какую-то помеху, опустился на колени, снял
с себя плащ, и, накинув его на тело сына, любовно расправил складки и
подоткнул края.
Когда лодка обогнула мыс, спасенные увидели, что мол в Варенне весь
озарен огнями, и вскоре до них долетели крики толпы, заполнившей набережную.
Лодка приблизилась к берегу. Следуя советам, которые подавали с берега самые
опытные кормчие, гребцы своевременно повернули лодку, вошли в гавань и
оказались в безопасности. Жители местечка засуетились вокруг спасенных: кто
подтягивал лодку повыше, кто светил прибывшим и помогал им выходить на
берег, и каждый старался превзойти другого в услужливости. Но при всем
добродушии жители Варенны были не прочь подшутить и посмеяться над попавшими
впросак гребцами из Лимонты. Те сначала молчали, а потом стали огрызаться,
и, слово за слово, разгорелся такой спор, что дело чуть было не дошло до
драки, но тут в толпе прошел слух, что графский лодочник привез в лодке тело
утонувшего сына, и все крики и оскорбления мгновенно утихли, сменившись
всеобщим ропотом сострадания. Бедному отцу предлагали кров, любую помощь и
услуги, однако он от всего отказался и пожелал провести ночь возле
покойника, которого утром собирался отвезти в Лимонту.
На рассвете он отыскал плотника и попросил сделать крест, чтобы
установить его на месте крушения. Вынув из кармана жалкие монетки, он стал
по одной перекладывать их в свою мозолистую ладонь, чтобы отсчитать нужную
сумму и расплатиться с мастером.
- Эти деньги он заработал сам, - повторял Микеле, - а эти он принес мне