"Леонид Петрович Гроссман. Исповедь одного еврея " - читать интересную книгу автора

увещеванием.
Просьбу Ковнера дать нравственную оценку его преступления Достоевский
удовлетворил решительно и не колеблясь. Исходя из законов высшей
нравственности, он фактически выносит заключенному оправдательный приговор,
заявляя, что смотрит на "дело" Ковнер так, "как Вы сами о нем судите".
Однако свой акт морального прощения Достоевский сопроводил пожеланием: найти
тот нравственный идеал, стремясь к которому осужденный никогда более не смог
бы преступить в своих действиях границу допустимого.
Нас не может удивить это решение столь сложного нравственного
вопроса, - оно вполне соответствовало мировоззрению Достоевского, снова
освещая лучшую сторону его натуры, его отношение к людям.
Однако в ответе на другой вопрос бутырского арестанта раскрылась иная -
далеко не самая светлая - грань его воззрений, не самая привлекательная
черта его характера.
Обращаясь к писателю, Ковнер не ограничивался исповедью и просьбой
нравственной оценки своих действий. Он счел возможным, высказывая
знаменитому собеседнику все свое уважение, задать ему несколько неприятных
вопросов и, более того, выразить решительное несогласие с некоторыми его
утверждениями. Этот несбывшийся еврейский реформатор, автор книг и статей,
вызвавших приступ возмущения у ортодоксальных иудеев, решил тем не менее
вступиться перед Достоевским за российских евреев. С недоумением и горечью
он обращался к почитаемому им человеку с вопросами о причинах его
нескрываемой неприязни к евреям, упрекал его в необъективности и
предвзятости, обвинял в незнании жизни и истории еврейского народа. Он
полемизировал с высказываниями Достоевского о роли евреев в России,
стремился опровергнуть обвинения в их адрес. И без стеснения спрашивал, как
согласуется вражда Достоевского к еврейству с его проповедью христианской
любви и христианскими принципами.
Эти вопросы и упреки, видимо, столь задели писателя, что он счел
необходимым дать на них ответ в своем письме. Читатель сам сможет прочитать
в книге его текст. Заметим лишь, что, пытаясь отвести от себя упреки во
враждебности к евреям, Достоевский уже здесь проявляет двойственность,
стремясь одновременно найти аргументы в защиту своих прежних выступлений.
Главный из этих аргументов - утверждение, что евреи сохраняют в России
status in statu - своеобразное государство в государстве, вследствие чего
неизбежно вступая в противоречия с коренным народом - русскими.
Однако Достоевский, по-видимому, не был удовлетворен ответом в письме
лишь одному частному лицу; с такими же упреками к нему обращались авторы и
других писем. И он решил объясниться по затронутым ими вопросам публично.
Переписка с Ковнером явилась для писателя поводом к публикации в марте 1877
года в журнале "Гражданин", редактором которого он являлся, целой главы
своего "Дневника писателя". Глава эта состояла из четырех разделов: 1.
Еврейский вопрос, 2. Pro и contra, 3. Status in statu. Сорок веков бытия, 4.
Но да здравствует братство! - и была полностью посвящена еврейской теме.
Автор развивал здесь ряд мыслей, сжато изложенных им в письме Ковнеру. Не
раскрывая его псевдонима, Достоевский обильно цитировал отрывки из
"прекрасного во многих отношениях" письма "одного весьма образованного
еврея". И разворачивал полемику с ним, пытаясь ответить на все упреки в свой
адрес.
Эту главу, публиковавшуюся в собраниях сочинений Достоевского, многие