"Леонид Петрович Гроссман. Исповедь одного еврея " - читать интересную книгу автора

"Я стою полный удивления перед этой странной, удивительной фигурой,
которая была и осталась для меня полной загадкой", - пишет один из близко
знавших его современников. И действительно, необычен и странен пройденный им
путь от талмудических иешиб через журнальную работу, боевую пропаганду новых
идей и мечты об освобождении своего народа, к скамье уголовных преступников,
затем Сибири, и наконец, контрольной палате в каком-то глухом западном
городишке.
Но, отставленный от литературы и оторванный от читателей, старый
публицист не вовсе умолк. Свое возмущение неправдой текущего он в преклонные
годы не перестает выражать в обширных письмах к писателям и государственным
деятелям. Он посылает свои размышления и протесты Льву Толстому, В.
Розанову, А. Столыпину, министру юстиции Н. Муравьеву. Он верит, что
свободная, жизненная и справедливая мысль должна восторжествовать над
временными соображениями политиков и отвлеченными построениями философов. И
сила его открытой и стремительной мысли такова, что, несмотря на все его
отлучения от печати, она выбивается наружу и доходит до читателя.
Попытаемся проследить прихотливую линию этой жизненной судьбы, развитие
которой постоянно углублялось сложными умственными драмами.

* * *

Несколько слов об источниках и материалах нашей работы. Литературная
деятельность Ковнера в ее целом еще совершенно не изучена. Историков
еврейской литературы интересуют лишь первые две книги этого автора,
написанные на библейском языке и в свое время вызвавшие сильное возбуждение
в среде его соплеменников. Для исследователей русского творчества
художественные и критические опыты этого забытого журналиста, не оказавшие
никакого воздействия на общий ход развития их отечественной словесности, не
представляют интереса. Почти полувековая творческая активность
впечатлительного писателя с боевым темпераментом и острым ощущением
современности предана забвению и обречена на глубокую летаргию в мало
известных ежемесячниках и пыльных комплектах старых газет.
Разыскивать произведения Ковнера в этой огромной груде старопечатного
материала чрезвычайно затруднительно. Библиографические указания
отсутствуют. Список многочисленных псевдонимов Ковнера еще не установлен. Мы
знаем, что он подписывал свои произведения различной комбинацией своих
инициалов - А.К., А.Г., всевозможными сокращениями своей фамилии вплоть до
ее полного усечения в кратком обозначении "- р", наконец, фамилиями
"Камнева", "Бородина", быть может, и другими. Журнальные розыскания в
подобных условиях становятся почти безрезультатными.
Трудность задачи осложняется полной утратой многих его писаний. Часть
литературного наследия Ковнера должна считаться потерянной или во всяком
случае не поддающейся быстрым разысканиям и скорому опубликованию. Нашему
писателю в этом отношении не везло. Его большой роман "Человек без ярлыка",
уже напечатанный, был "безусловно запрещен" комитетом министров в 1872 г. и
не вышел в свет. Его повесть "Кто лучше?" и драма "Дружеская услуга",
посланные в рукописях к Достоевскому, пошли по редакциям и в конечном счете
затерялись. Во время следствия по его делу властями были отобраны две его
рукописи - начало повести, найденное в его банковской конторке, и начало его
романа "Анонимное письмо". Участь его рассказа "Единственная", посланного В.