"Давид Гроссман. Львиный мед Повесть о Самсоне" - читать интересную книгу автора

звенели, как колокола, и звон их разносился во все пределы, от Цоры до
Естаола.
Однако мы, читая текст без всяких премудростей, убеждаемся, что Самсон
начинает "раскачиваться колоколом" не ради некоей высокой цели и не по
наитию свыше. Ведь что совершает этот юноша, когда Дух Господень начинает
его раскачивать? Собирает ли войско, чтобы как можно скорее освободить народ
свой от филистимлян? Ищет ли поддержку внутри своего племени? Пытается ли
заручиться благословением первосвященника? Вовсе нет: Самсон пробуждается
для любви.
"И пошел Самсон в Фимнафу и увидел в Фимнафе женщину из дочерей
Филистимских".
Тем, кто удивляется столь быстро возникшей связи между назореем и
женщиной, следует разъяснить, что монашество в еврейском понимании этого
слова отличается от монашества христианского или буддийского.
Не любовь, не влечение, не романтика и, главное, не свободная воля:
Самсон тянется к филистимлянке лишь потому, что Бог ищет повода наказать
филистимлян за то, что они поработили израильтян. По словам Ветхого Завета,
это и есть единственная причина страсти, овладевшей Самсоном.
И все же такое изображение событий не может вычеркнуть из сердца
читателя изумление от переживаний Самсона-человека, которые с такой
очевидностью явствуют из этого рассказа. Ведь сам-то он не может
воспринимать свою любовь как "поиски случая" для чего бы то ни было, даже
если те исходят от самого Бога; его немедленное и решительное обращение к
женщине из Фимнафы лишь доказывает, что он, Самсон, мужчина из плоти и
крови, стремится к любви и нуждается в ней! Способен ли он понять, что его
бурная любовь - всего лишь орудие, политическое и военное, в руках Господа?
Способен ли человек вообще понять такое? Способен ли человек выстоять перед
мыслью, что, как в детстве он не был "естественным ребенком" своих
родителей, так и сейчас, когда стал мужчиной, естественное влечение к
женщине ему задано свыше?
И, пока мы задаемся этим вопросом, в голову приходит безотрадная мысль,
что герой нашего рассказа не догадывается и никогда не узнает, что не успел
он еще родиться, а Бог уже предопределил его любовь и всю эмоциональную
сторону его жизни.
"Возьмите ее мне в жену", - просит, даже требует Самсон у родителей, и
по резкому тону сказанных им слов можно представить его упрямое,
воинственное лицо. Но нельзя понять, что на самом деле скрывается за этой
воинственностью и что она таит даже от самого Самсона. Интересно отметить,
что в других рассказах о подобных ситуациях, повторяющихся в Ветхом Завете
не раз, сын, прося взять ему в жены любимую девушку, обращается только к
отцу. Самсон же просит об этом не одного отца, но и мать. С этой минуты и
далее они почти всякий раз будут упоминаться вместе - его отец и мать.
Библейский рассказчик будет вновь и вновь подчеркивать, что мать Самсона
важна не менее отца.
Вместе и единодушно они говорят ему в ответ ("отец и мать его сказали
ему") то же самое, что обычно в таких ситуациях говорят родители своим
Самсонам: "...разве нет женщин между дочерями братьев твоих и во всем народе
моем, что ты идешь взять жену у Филистимлян необрезанных?"
То есть - почему ты не женишься на ком-нибудь из своих?
Ведь Самсон выбрал себе в жены не просто женщину чужую, дочь другого