"Давид Гроссман. Львиный мед Повесть о Самсоне" - читать интересную книгу автора

личность поистине судьбоносную. Так случилось и в этот раз. Когда женщина
была одна и мужа при ней не было, предстал перед нею Ангел Господень и
сказал ей: "Вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнешь и родишь сына". И тут
же объявил ей указания и предостережения: "...итак, берегись, не пей вина и
хмельного, и не ешь ничего нечистого; ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и
бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева этот младенец
будет назорей
Женщина спешит к мужу. "Человек Божий приходил ко мне", - говорит она,
и читатель вправе насторожиться: женщина употребляет не тот глагол, которым,
повествуя об этой встрече, воспользовался в Ветхом Завете рассказчик ("И
явился Ангел Господень женщине"), а оборот "приходил ко мне". Это оборот
двусмысленный: при помощи его в Ветхом Завете не раз описывается
совокупление.
Вероятно, и муж насторожился, но жена тотчас продолжает свой рассказ о
чужаке: "...которого вид, как вид Ангела Божьего, весьма почтенный; я не
спросила, откуда он, и он не сказал мне имени своего". В словах ее будто
мелькает легкая тень самооправдания: так величав был облик пришедшего, что
она не осмелилась полюбопытствовать, откуда он пришел, и даже имени его не
спросила. Как ее муж, Маной, реагирует на новость? Что таит в себе его
молчание? Возможно, он изумлен, но пытается собраться с мыслями; она же, не
дожидаясь вопросов, торопится передать мужу все услышанное: "Он сказал мне:
"вот ты зачнешь и родишь сына; итак, не пей вина и хмельного и не ешь ничего
нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти своей будет назорей
Божий"". И умолкает, выплеснув на Маноя потрясение от встречи с ангелом и
невероятной вести.
Рассказчик не повествует нам ни о буре, которая могла разыграться между
Маноем и его женой, ни о радости и нежности, что могла вспыхнуть во взглядах
супругов. И ничего удивительного в том нет, ибо Ветхий Завет скуп на
описания чувств, - это прежде всего история деяний и свершений. Поэтому
читателю предстоит труд угадывания - труд увлекательный, но и чреватый
опасностями, идущими от игры воображения. Но я все же рискну и на
последующих страницах сделаю то, что уже до меня проделывали многие
поколения читателей библейского текста, исходя из своих верований, убеждений
своего времени и веления собственных сердец. В каждое слово и в каждую
строчку они вкладывали свой смысл и свои предположения (а порою и
заблуждения и упования.неплодная - уже стал ее прозвищем в семье и у
соплеменников. Мог и муж во время ссоры бросить ей раз-другой это
унизительное "неплодная". И слово это было ей постоянным укором, когда
задумывалась она о себе и своей судьбе.
И вдруг эта женщина, что "неплодна и не рождала", удостоилась явления
ангела, оповестившего ее о том, что ей предстоит родить. И тут же, в тот
самый миг, как сбылась ее заветная мечта и неземная радость переполнила
женщину, ангел добавляет: "...от самого чрева этот младенец будет назорей
Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян".
В сердце ее - буря мыслей и чувств.
У нее будет сын. У нее - неплодной - родится дитя! Нет сомнения, она
полна гордости от сознания, что ребенок ее станет спасителем Израиля: какая
мать не возгордится тем, что дала жизнь сыну, который спасет свой народ?
Но уже и другая мысль жалит ее сердце: она должна выносить не обычного
ребенка, а назорея Божьего и спасителя Израилева. И это высокое