"Давид Гроссман. Кто-то, с кем можно бежать " - читать интересную книгу автора

последние дни, неукротимый, как звезда, сошедшая с орбиты, которая
проносится по небосводу во всю длину, оставляя за собой искрящийся хвост.
Вскоре он перестал думать, перестал слышать гул мира вокруг себя и весь
обратился в топот ног, стук сердца и ритмичное дыхание, и хотя не был
искателем приключений по природе, скорее наоборот, он стал наполняться новым
таинственным чувством - наслаждением от бега в неизвестность; внутри него,
как хороший мяч, упругий и накачанный, запрыгала ликующая мысль, что хорошо
бы, хорошо бы, чтобы это никогда не кончалось.

***

За месяц до того, как Асаф и собака встретились - точнее, за тридцать
один день до этого - на извилистом боковом шоссе над одной из окружающих
Иерусалим долин вышла из автобуса девушка.
Маленькая девушка, хрупкая. С лицом, почти скрытым гривой черных
кудрявых волос. Спустилась по ступенькам, сгибаясь под тяжестью огромного
рюкзака. Водитель с сомнением спросил, не требуется ли ей помощь, и она,
испуганная его обращением к ней, слегка сжалась, сомкнула губы и мотнула
головой: нет.
Потом ждала на пустой остановке, пока автобус удалится. Продолжала
ждать даже после того, как он исчез за поворотом дороги. Стояла, не
двигаясь, смотрела налево и направо снова и снова, и колокольчик света
вспыхивал каждый раз, когда послеполуденное солнце падало на синюю сережку у
нее в ухе. Возле остановки валялась ржавая бочка для горючего, вся в дырах.
К электрическому столбу было привязано выцветшее картонное объявление: "На
свадьбу Сиги и Моти", и стрелка, направленная в небо. Девушка в последний
раз посмотрела по сторонам и увидела, что никого нет. Даже машин не было на
узкой дороге. Медленно повернулась и обошла навес остановки. Теперь смотрела
в долину у ее ног. Старалась не двигать головой, но ее глаза бегали по
сторонам, обследуя местность.
Кто посмотрел бы на нее беглым взглядом, подумал бы, что девушка
отправляется на небольшую прогулку. Именно так она и хотела выглядеть. Но
если бы там проехала машина, водитель также мог бы на долю секунды поразится
тому, что девушка одна спускается в эту долину. И, возможно, промелькнула бы
у него еще одна тревожная мысль, почему девушка, которая выходит на
небольшую послеобеденную прогулку в долину так близко от города, тащит на
спине такой большой рюкзак, как будто отправляется в дальний поход. Но ни
один водитель не проезжал там, и в долине не было никого. Она спустилась
среди желтых цветов горчицы, между теплыми на ощупь камнями и скрылась в
чаще фисташковых деревьев и колючих кустов бедринца.
Она быстро шла, оступаясь из-за рюкзака, который бросал ее вперед и
назад. Буйные волосы развевались вокруг ее лица. Рот был сжат так же твердо
и непреклонно, как тогда, когда она сказала "нет" водителю автобуса. Очень
скоро ее дыхание стало частым и тяжелым. Стук сердца участился,
в голове закружились скверные мысли. В последний раз она приходит сюда
одна, подумалось ей, а в следующий раз, в следующий раз...
Если будет следующий раз.
Она как раз спустилась вниз, на дно пересохшего русла реки. То и дело
бросала рассеянные взгляды на склоны, словно наслаждаясь видом. Зачарованно
следя за полетом сойки, внимательно осмотрела с ее помощью всю линию