"Ольга Громыко. Год Крысы. Путница (первые 5 глав)" - читать интересную книгу автора

при поясе меча оставалось только гадать, но одна рукоять тянула на пару
златов. Нетопырь был старенький, тоже с проседью по хребту и многочисленными
проплешинами - но не от возраста, а из-за шрамов. Похоже, животина прошла со
своим хозяином огонь, воду и крысиные норы.
- Ну здравствуй, что ли, - усмехнулся путник, глядя на Алька.
Саврянин, не отвечая, молча объехал его по кругу, недвусмысленно
выражая свое отношение и одновременно изучая противника.
- Неужто не рад меня видеть?
- Нет, - наконец соизволил разлепить губы белокосый, и слово вышло как
плевок.
- А я вот, напротив, - очень рад. - Судя по тону, путник не кривил
душой и не иронизировал. Да и смотрел дружелюбно, тоже оценивая Алька, но
скорее с отцовской гордостью.
- Еще скажи, что община послала тебя передать мне свои извинения и
позвать обратно в Пристань, - презрительно бросил саврянин.
- Нет, - даже не попытался юлить путник. - Мне поручили тебя убить.
Точнее, я сам вызвался.
- Ну попробуй, - криво ухмыльнулся белокосый. Правая рука у него уже
давно лежала на оголовье меча и сейчас лишь стиснула пальцы.
- Не хочу, - рассеянно, как от чего-то маловажного, отмахнулся
путник. - Не сейчас. Альк, мне надо с тобой поговорить.
- Не хочу, - оскалился тот.
- Даже не хочешь узнать о чем?
- У нас было семь лет, чтобы наговориться всласть.
- Ты и тогда пропускал мимо ушей то, что не желал слушать, - с
укоризной заметил путник.
- Лучше бы я пропускал еще больше.
- Вот упрямец! - добродушно, хоть и с досадой посетовал странный тип. -
Я же хочу тебе по...
- Значит, не сейчас? - зло перебил его саврянин. - Тогда отлипни от
моей подошвы!
- Альк...
Но белокосый уже развернул корову, и Жару с Рыской пришлось сделать то
же самое, так ничего и не поняв.
Догонять их путник не стал, только вздохнул вслед и головой
неодобрительно покачал. Однако никто не сомневался, что так просто он не
отвяжется.

* * *

Благостная улыбка покойницы припомнилась сегодня многим весчанам.
Особенно когда до жеребьевки дошло. Голова сам нарвал листьев с простой и
рыбьей ветлы, смешал в глубокой шапке. По виду одинаковые, по весу вроде
тоже, только вторые сразу тонут.
Принесли корчагу с водой, установили посреди двора. Самую большую, чтоб
всем видно было: без обмана.
- Ну что, люди добрые, тяните...
Освободили от этой чести только голову, кузнеца, мельника да лавочника,
потому как без них Приболотью убыток больший, чем если бы все остальные
мужики в город уехали. Трое счастливчиков, надув щеки, гордо расхаживали