"Михаил Громов. В небе и на земле " - читать интересную книгу автора

получил по квитанции и привез на санках домой. Она весила 4 пуда (64 кг.). С
тех пор тяжелая атлетика стала одним из моих излюбленных видов спорта.
Каждое зимнее воскресенье я отправлялся на лыжах в живописные
окрестности Лосиноостровской - Свиблово и Медведково. К обеду я возвращался
и остаток дня проводил в развлечениях вместе с отцом и матерью. К сожалению,
меня поздно начали учить играть на скрипке, хотя зимой я занимался этим
делом успешно. Но летом другие дела мешали регулярности занятий, а
предоставленный сам себе в те годы я не давал себе ясного отчета и не
понимал значения всего, что необходимо в будущей жизни. Скрипку я забросил.
Чаще всего в свободное время я рисовал. Надо сказать, что занятия
искусствами протекали хаотично, от случая к случаю, в остатки свободного
времени от школьных занятий. Кроме того, много времени тратилось на дорогу,
так как учился я в Москве, а жили мы в 10 километрах от Москвы.
Лет четырнадцати я увлекся авиамоделизмом. Эта страсть возникла у меня
под влиянием рассказов о полетах аэропланов на Ходынском поле, которые я
слышал от нашего соседа-инженера. Он часто посещал Ходынку и наблюдал полеты
того времени. Тогда я еще ни разу не видел аэропланов. Видел только один раз
на спичечной этикетке. Однако рассказы произвели на меня большое впечатление
и я начал мастерить сначала простые модели планеров размером в полметра.
Материалом мне послужила штора (типа жалюзи) на окне в столовой, служившая
защитой от солнца. Она была сделана из тонких деревянных сухих реечек.
Сначала я вытаскивал реечки снизу, чтобы не так было заметно. Эти реечки я
обклеивал бумагой: получались великолепные крылья, очень легкие. Фюзеляжем
была простая сухая выструганная палочка. Вначале мой планер сразу взмывал
вверх после толчка, но вскоре я догадался, в чем дело: нужно было сделать
тяжелее нос - переднюю часть планера. Я сдвинул крылья по палочке-фюзеляжу
несколько назад и планер начал великолепно летать. Для запуска я становился
высоко, обычно на крышу, предварительно отрегулировав правильность и
плавность полета с небольшой высоты. Однако опыты пришлось на некоторое
время прекратить, так как в один солнечный день, опуская штору, мать
заметила в ней щели и пожаловалась на меня отцу. Он, однако, отреагировал, к
моему удивлению, положительно в мою сторону, так как продемонстрированный
планер и его полет произвели на него такое же впечатление, как и на меня. В
каждом мужчине в той или иной степени сохраняется навсегда мальчишество!
Таков был мой отец, таков, видимо, и я... Отец похвалил меня за смекалку:
- Молодец! - сказал он, - только зря ты не спросил разрешения на штору
у матери, она бы тебе всю отдала.
Мне стало стыдно. Я пошел к матери:
- Мама, можно мне еще взять реечек из шторы?
- Да возьми уж всю, она все равно испорчена, - ответила мать.
Обрадованный, я открыл целый завод планеров.
Но на этом я не остановился. Как-то, проходя мимо магазина игрушек, я
увидел в окне игрушечный аэроплан с винтом (пропеллером). От винта до хвоста
тянулась резинка. Пораженный увиденным, я долго рассматривал и разгадывал
идею конструкции и чуть не опоздал на поезд, чтобы ехать домой. Голова моя
была полна размышлений о возможности самому сделать подобную игрушку. Кроме
лошадок, я все свои игрушки делал себе сам: отец давно перестал их делать
для меня. Приехав домой, я выучил уроки и в остаток вечера перочинным ножом
сделал летающий пропеллер. В середину пропеллера была воткнута тоненькая,
выструганная ножом, палочка. Летающая игрушка была готова. Затаив дыхание, я