"Ариадна Громова. Мы одной крови - ты и я!" - читать интересную книгу автора

обращению. Не всякий кот, даже вполне ручной и домашний, даст гладить себе
брюхо: тут уж полное доверие к людям необходимо, уверенность в
безопасности. Ведь живот - самое незащищенное, легко уязвимое место. А
Барс подставляет его сам: вот он я, весь ваш, доверяю вам без предела, и
неужели вы не оцените, какой я красивый и добрый и как я хочу вашего
внимания.
Теперь - с этими его действиями. Я сначала думал, что это случайное
совпадение, а вовсе не результат моего внушения. Проверил еще и еще -
опять получается. И не только "рукопожатие", а что угодно: Барс по
внушению встает, прыгает, садится, мяукает. Меня это и испугало как-то, и
удивило, и очень увлекло. Но вскоре я заметил, что Барс тяжело дышит. Да и
сам я вдруг устал, будто с тяжелым грузом по лестнице поднимался. Я
сообразил, что это нас обоих так вымотал сеанс гипноза и что надо
отдохнуть да обдумать все происшествие.
- Ладно, Барс, пойдем завалимся на тахту! - сказал я, с трудом
поднимаясь:
ноги затекли, я черт те сколько просидел на корточках - так увлекся,
что и позу не менял.
Барс лежал на боку, и его рыжеватая шуба с темными пятнами и полосками
вздымалась от тяжелого дыхания.
- Бедняга ты мой, - сказал я с раскаянием, - замучил я тебя, ты уж
прости!
Барс слабо и жалобно промяукал в ответ. Это, впрочем, ничего не
значило: он всегда охотно отзывался на сострадательные интонации в моем
голосе. Но тут я решил еще раз пустить в ход внушение: представил себе,
как Барс встает, идет к тахте и там ложится брюхом вверх... Нет, постой,
это всё действия обычные - он и без внушения мог бы это сделать, а вот что
бы такое придумать?..
Ладно, пускай он один только раз царапнет тахту, да, один раз, левой
передней лапой. Барс, ну, давай!
Барс тяжело вздохнул, со стоном поднялся с пола и укоризненно поглядел
на меня - мол, что ты мне покою не даешь? Я промолчал, чтобы не сбивать
его с толку. Барс прыгнул на тахту и разлегся там брюхом кверху. Я уже
решил, что внушение удалось не полностью, - либо потому, что мы оба
порядком устали, либо потому, что я на ходу изменил задание. Но тут Барс
поднялся, царапнул левой передней лапой тахту и подмигнул мне, а потом
повалился на бок и призывно мурлыкнул. Это уже был довольно чистый
эксперимент: Барс никогда не действовал одной лапой, а всегда двумя сразу
или попеременно.
- Что и говорить, ты заслужил! - ошеломленно сказал я и стал гладить
его и почесывать, а потом улегся на тахту с Барсом в обнимку и начал
обдумывать все эти необычайные события.
Еще одно отступление - на этот раз короткое. По поводу необычайности.
Для меня все, что произошло за эти полчаса, граничило с чудом. Потом я
прочел описание опытов Дурова с овчаркой Марсом, с фокстерьером Пиком, с
французским бульдогом Дэзи и другими животными. По мысленному внушению
Дурова собаки лаяли определенное количество раз, приносили из другой
комнаты заказанные предметы, различали цвета и так далее. Все это,
конечно, поразительно. Однако я-то не Дуров, я ни дрессировкой животных,
ни гипнозом в жизни не занимался до того воскресенья, 29 мая, и почему же