"Иван Громов. На перекрестке времени" - читать интересную книгу автора

Собравшись с духом, он ткнул коротким гнутым ломиком в форточку
кухни. С нетерпимым звоном посыпалось стекло. Барин, слюнтяй,
присел от страха. С громко бьющимся сердцем Николаев вслушивался
в ночь, наполненную все тем же ровным шелестом тополей.
Подождав, он просунул руку внутрь, нащупал шпингалет. Окно
открылось: весной дворник сам вставлял тут стекло, знал, что
нижний шпингалет оторван.
Труднее всего было втащить в окно Александра Александровича.
Вот ведь дрянь человек, - со злобой думал Николаев, видя, как
тот, отяжелевший, бесформенный, пытается нащупать ногой опору,
соскальзывая со стены и больно оттягивая руку дворника. - Вот
ведь какая дрянь: и выпил-то чуть, а совсем развезло, тащи
его...
- Ты не дергайся, сукин сын, - не выдержал Николаев, - слышь,
кому говорю?
Алябьев послушно обмяк. За волосы, за ворот дергая, втянул его
Николаев в окно, заткнул слюнявый рот, чтобы не ныл, брезгливо
вытер ладонь о штаны:
- Цыц теперь! Цыц, барин.
Притворил окно.
- Куда дальше-то?
Алябьев никуда не пошел, опустился на пол и - ползком по
половицам...
Неужели же здесь упрятал, хитрая бестия? В кухне-то, в кухне не
догадался он тогда, все стены выстукивал...
- Вот тут подковырни-ка, Иван, - попросил Алябьев. Вскрыли пол.
Александр Александрович мокрым потным лицом склонился над
квадратным отверстием, запустил руку в опилки:
- Цело!
И, вздохнув, дворник Николаев ударил коротким ломиком по круглой
лысеющей голове с красноватыми ушами.
Как бумажное, отлетело живое ухо. Снова ударил - попал по руке.
"Спасите." Увидел кошачьи, бешеные глаза барские - и ударил по
глазам. Еще ударил - и попал в мягкое. - "Спасите! Спасите!"
Николаев бил не глядя, только чтоб замолчал этот рот. И вдруг
топот, грохот. Рванулся к окну, но пьяная кровавая дрянь сзади
вклешнилась, не пускает, хрипит:
- Быдло, быдло, быд-ло...
И - свет.
Три раза допрашивал Абрикосова молоденький следователь. Всегда
одно и то же: в котором часу вернулся? Когда услышал крик? Что
увидел на кухне? И почему не зажигал свет в комнате?
Абрикосов отвечал односложно. На первом допросе у него чуть не
вырвалось: "Разговаривал с Бриллиантом". Еще в себя не пришел от
бега по ночным переулкам, стремительных зигзагов милицейской
машины, масляного свертка и неожиданного:
- Что здесь?
И все стояла перед глазами картина: Николаев, страшный и дикий,
и тот, с красной распухшей головой, руками в фиолетовых рубцах и
вытекшим глазом. Он даже не пытался бежать, он был почти