"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

его к земле. Больше всего поражало меня отсутствие окон и гнетущая тишина
вокруг. Что за проклятое место!
Милфорд некоторое время постоял молча, приглядываясь к храму. Потом он,
к моему удивлению, вынул из рюкзака длинный кусок кисеи (очевидно, от
тропического шлема) и обмотал лицо и шею, заправив концы за воротник. На
руки он натянул перчатки - и решительно шагнул к двери.
И тут появился монах. Он вышел из какой-то узкой щели в скале справа от
здания и, крикнув что-то, загородил дорогу Милфорду.
Этот монах, внезапно вылезший из скалы, точно дух гор, производил
впечатление странное и даже зловещее. Прежде всего, буддийские монахи не
носят черного. А он был именно в черной одежде из грубой шерсти, покрытой
какими-то зелеными пятнами, похожими на плесень, - одно это уже придавала
ему странный вид. Ужасно было его лицо: иссохшее, пергаментно-желтое, с
обтянутыми скулами, - оно походило на маску с узкими прорезями для глаз,
тусклых и безжизненных; обнаженная рука, высунувшаяся из рясы, напоминала
руку мумии - желтая, сухая, с четко проступающими сочленениями. Ужасен был и
его голос - глухой, ровный, с неживыми интонациями, точно выходящий из
могилы. И весь он как-то удивительно подходил к этому мрачному месту - к
темным, слезящимся от сырости скалам и черному храму.
Он снова крикнул что-то, и я, не глядя, почувствовал, как вздрогнул и
сжался Анг. Я повернул к нему голову, краем глаза следя за Милфордом и
монахом.
- Он говорит - там Черная Смерть... - почти шептал Анг. - Он говорит -
нельзя туда, говорит - нельзя рядом стоять. Скажи сагибу, чтоб он не шел,
скажи!
Я кинулся к Милфорду и схватил его за рукав.
- Монти, не ходите туда! Ну, послушайте меня, Монти! Мы уже знаем, где
этот храм, добьемся, чтоб сюда снарядили экспедицию! Монти, ведь вы же
знаете, что Черная Смерть существует! Вы видели!
Милфорд посмотрел мимо меня.
- Нет, я пойду, - сказал он без выражения. - Я уже не могу отступить.
- Тогда я пойду с вами! - в отчаянии вскрикнул я.
- Не надо! - твердо и сухо приказал он. - Вы должны мне помочь потом...
когда я выйду.
Он оттолкнул монаха и с силой дернул к себе дверь храма. Каменная дверь
тяжело заскрипела на ржавых петлях и медленно открылась. Внутри была тьма.
Потом острый белый луч фонарика выхватил из тьмы полосу неровного каменного
пола и что-то круглое, тускло блеснувшее на полу. Больше я ничего не увидел.
Милфорд шагнул внутрь, и дверь за ним закрылась с тем же зловещим скрежетом.
Я растерянно отошел от храма. Монах тоже отошел и принялся бормотать
молитвы. Я стоял и напряженно думал - может быть, я напрасно не пошел туда?
Словно угадав мои мысли, Анг с тоской прошептал:
- Хорошо, что ты здесь, сагиб... Мне так страшно... так страшно...
Очевидно, нервное напряжение достигло предела: Анг не мог больше
держаться с тем хмурым стоицизмом, который так поражал меня в эти дни, и
пожаловался, как измученный ребенок. Ведь он и был ребенком... Я положил ему
руку на плечо, и мы оба стояли так некоторое время, неотрывно глядя на дверь
храма.
Я не знаю, сколько мы простояли. Вероятней всего - не больше пяти
минут. Но время словно застыло, и минуты казались часами.