"Василий Гроссман, Илья Эренбург. Черная книга " - читать интересную книгу автора

У детей из советских районов немцы отняли все. Отняли родных, дом,
школу, книги, отняли мечты, детство. Одного только не сумели немцы отнять -
песен. И они пели о родине, о Москве. Нередко в мрачном, тесном бараке
звучала песня: "Широка страна моя родная".
Отряд детей пас гусей, коров, чистил на кухне картошку, пилил дрова.
Весь лагерь знал детей. По приказу Прейфи ребят одели в форму - синие
полотняные мундирчики с железными пуговицами. Прейфи заставлял ребят часами
маршировать и добивался идеальной отработки строевого шага на манер
солдатского. Он забавлялся ребятами, как живыми игрушками, и ломал их, когда
хотел. Он хвастливо показывал маршировку своих "игрушек" начальнику Ван
Эйпену.
Однажды Арли решил расшевелить в немце чувство жалости к детям. Он
заставил ребят спеть самую грустную песню, которую знал. Детские голоса
звенели безмерной горечью. В это время вошел еще один мальчик, несший тощую
брюкву своему Арли. Немец подозвал столяра из Варшавы - Макса Левита, дал
ему палку и приказал нанести мальчику двадцать пять ударов. Левит слабо
ударил один раз. Прейфи вырвал у него палку и с остервенением начал избивать
мальчика. Пять последних ударов он нанес уже мертвому. Разбив свою
"игрушку", Прейфи сказал: "Вот как надо бить".
Был среди ребят мальчик Изак. Он умел хорошо плясать. Прейфи приказал
Изаку плясать на столе, потому что все заводные игрушки пляшут на столах. И
Изак плясал на квадратном метре стола с поразительной быстротой, с мертвым
механическим ритмом, с восковым печальным лицом, действительно похожий на
заводную игрушку.
Был еще мальчик Яша - художник. Он рисовал на кусках фанеры унылые
картины из жизни лагеря. Иногда он рисовал танк с пятиконечной звездой,
который, разрывая проволочные заграждения, давил вахманов (охранников).
Потом он быстро стирал рисунок.
Яша и Рыжик спали вместе. В холодные ночи маленький певец и маленький
художник согревали друг друга.
Прейфи был откомандирован в Краковский лагерь. Начальник лагеря Ван
Эйпен назначил "шефом" ребят другого унтерштурмфюрера - Штумпфе. Это был
молодой упитанный эсэсовец гигантского роста. По показаниям свидетелей -
поляков и евреев - Штумпфе всегда смеялся во время казни заключенных и был
прозван "смеющаяся смерть".
Этот "шеф" нашел новую работу для детей. Он приказал отряду вооружиться
лопатами и разбрасывать человеческий пепел по дороге, который подвозили в
вагонетках из лагеря смерти.
Наступил июль. Солнце жгло нещадно. Воздух накалился так, что нельзя
было дышать. Задыхаясь от жары и смрада, истощенные, измученные дети,
подгоняемые нагайками вахманов, падали в обморок на пепел своих отцов и
матерей.
Во время очередной вечерней поверки Штумпфе обнаружил, что не хватает
пятерых ребят. Особенно заметно было отсутствие Рыжика.
- Где Рыжик? - рявкнул "шеф".
- Я здесь, - раздался робкий голос. Штумпфе заметил чернокудрого
мальчика. Это был Рыжик, весь в черной пыли. Штумпфе подошел, погрузил
пальцы в густые кудри мальчика, поднял его сильной рукой за волосы.
- Негритос. - презрительно сказал он и отпустил Рыжика.
Не хватало четверых. Оказалось, что двое умерли, не выдержав