"Василий Гроссман, Илья Эренбург. Черная книга " - читать интересную книгу автора

Мы шли по земле Треблинского лагеря смерти, куда немцы свозили евреев
со всех концов Европы и оккупированных районов СССР.
Здесь немцами были умерщвлены миллионы людей. Страшная черная дорога
прорезывает треблинское поле; она черна от того, что на протяжении трех
километров засыпана человеческим пеплом. На подводах подвозили тонны пепла,
одиннадцати-тринадцатилетние дети-заключенные лопатами разбрасывали его по
дороге. Их называли: "дети с черной дороги".
В морозный февральский день 1943 года очередной товарный поезд в числе
прочих "пассажиров" доставил в Треблинский лагерь смерти шестьдесят
мальчиков. Это были еврейские дети из Варшавы, Вильнюса, Гродно, Белостока и
Бреста. При высадке эшелона их отделили от семей; взрослые были отправлены в
лагерь смерти, а мальчики в "трудовой лагерь".
Начальник этого лагеря, гауптштурмфюрер голландский немец Ван Эйпен,
решил, что мальчиков убить всегда успеет, а пока их можно использовать на
работе. Он поручил унтерштурмфюреру Фрицу Прейфи взять детей под свое
начало. Прейфи отобрал 16 самых щупленьких, худосочных, посиневших от мороза
ребят и передал их одноглазому Свидерскому. Одноглазый Свидерский жил
когда-то в Одессе и занимался темными дела- ми. В лагере он был
"специалистом по молотку".
Выстроив ребят, Свидерский выхватил из-за пояса молоток и, плюнув на
обушок, как столяр перед вколачиванием гвоздя, начал убивать детей ударами в
переносицу. Хрупкие тела валились на мерзлую землю. Жизнь гасла в детях
быстро и легко. Мальчики сдержанно всхлипывали. И это было страшнее громкого
стона. Взрослые заключенные, видавшие тысячу смертей, закрывали руками лица.
Маленький рыжий мальчик с медно- золотистими курчавыми волосами и синими
глазами запротестовал:
- Это плохая смерть. Лучше расстреляйте нас.
- Расстрелять? - переспросил Свидерский, показывая на свой слепой
правый глаз, - стрелять не умею, из винтовки не попаду.
Он поднял молоток, чтобы убить рыжего мальчика, но Прейфи остановил
палача. И рыжий мальчик ушел.
Детей, оставленных для работы, разместили в бараке. Их койками были
нары, устроенные в три яруса. Прейфи приказал, чтобы они спали на досках.
Самого рослого из них - Лейбу, которому было 14 лет - он назначил ["капо"] -
старшиной-вожаком.
В 5 часов утра отряд детей шел на работу. Весь день до них доносились
вопли тысяч убиваемых немцами мужчин, женщин и детей. Крики то замирали, то
вновь нарастали. Это были вопли горя и мук. Они леденили сердце, наполняли
души мальчиков несказанным страданием.
Взрослые обитатели барака приняли ребят с трогательным участием, какое
могут проявить только отцы, потерявшие собственных детей. Это были
евреи-рабочие высокой квалификации, оставленные в живых для работы, семьи их
были истреблены. Среди них был пожилой мастер из Гродненского мясокомбината
Арон, его фамилия осталась неизвестной (в лагере людей называли по имени или
по кличкам), который сдружился с ребятами. Они ласкательно называли его
Арли.
Арли хорошо пел и даже сочинял песни. Чтобы отвлечь ребят от мрачных
мыслей, он по вечерам учил их петь. Рыжего мальчика прозвали Рыжиком. Он
обладал мягким дискантом и хорошо пел. Когда Рыжик пел, каждый из взрослых
вспоминал своих детей. Арон плакал и гладил мальчика по голова.