"Джон Гришем. Золотой дождь" - читать интересную книгу автора

четырьмя студентами, которым случилось оказаться на его курсе. В этом для
Смута смысл жизни.
Он представляет нас. Я быстро поднимаюсь, коротко улыбаюсь и снова
сажусь с хмурым выражением интеллектуальной озабоченности на лице. Смут
говорит о законах охраны здоровья, о сокращении бюджетных сумм на подобные
нужды, о... завещаниях, о льготах на цены, об оскорблениях, которым могут
подвергнуться немощные, и платежах по страховому полису в нашем округе, он
жужжит словно муха: о прорехах в системе социального обеспечения, о
готовящихся подзаконных актах, о правилах общежития в домах для
престарелых, о природе, характере и границах права собственности на
недвижимость и землю, о чудодейственных лекарствах - все болтает и болтает,
совсем как на занятиях в аудитории. Я зеваю, мне захотелось спать. Каждые
десять секунд Боско посматривает на часы.
Наконец Смут закругляется, он снова благодарит мисс Берди и ее
команду, обещает приезжать с лекциями каждый год и садится на стул в конце
стола. Мисс Берди пытается еще пару раз хлопнуть в ладоши, но
безрезультатно. Никто не шевельнулся. Половина стариков храпела.
Мисс Берди машет рукой в нашу сторону и обращается к своей пастве:
- Вот они перед нами. Они добрые и дадут советы безвозмездно.
Медленно и неуклюже старики движутся к нам. Возглавляет шествие Боско.
Но, наверняка обиженный из-за желтого желе, он бросил на меня зверский
взгляд, тащится к другому концу стола, где и усаживается перед уважаемой Н.
Элизабет Эриксон. Я, однако, не сомневался, что он единственный, кто
потащится куда угодно за юридической консультацией. Пожилой негр выбрал
своим поверенным Букера, и они начали беседовать, наклонившись друг к другу
через стол. Я старался не прислушиваться. Что-то там о бывшей жене и
разводе, который то ли был, то ли не был совершен в законном порядке.
Букер делает пометки в блокноте и слушает с таким вниманием, словно
действительно знает, как помочь.
Но по крайней мере у Букера есть клиент. Целых пять минут я сидел
дурак дураком в одиночестве, в то время как трое моих сокурсников
шептались, что-то царапали в блокнотах, вникали, сочувственно покачивая
головами, в сложности стариковского бытия.
Одиночество мое не остается незамеченным. Мисс Берди Бердсонг роется в
сумочке, вытаскивает конверт и скачет к моему концу стола.
- Я хотела посоветоваться именно с вами, - шепчет она, подвигая стул
поближе ко мне.
Она наклоняется вперед, я - влево, и в тот самый момент, когда
расстояние между нашими головами сокращается до нескольких дюймов,
начинается моя первая консультация.
Букер смотрит на меня, злорадно улыбаясь.
Моя первая консультация. Прошлым летом я работал клерком в маленькой
фирме за городом, где подвизались двенадцать юристов и работа была строго
почасовая. Без всяких случайных гонораров. Я овладел искусством составлять
почасовые графики, главный принцип которых в том, что юрист большую часть
времени проводит в совещаниях и консультациях. Он принимает клиентов, он
дает консультации по телефону, он совещается с юристами, представляющими
противную сторону, с судьями и партнерами, страховыми инспекторами, другими
клерками и им подобными судейскими и законниками, совещается и
консультируется за ленчем в судах, на многочисленных конференциях.