"Джон Гришем. Золотой дождь" - читать интересную книгу автора

которые больше никто не хочет читать и мало кто из студентов посещает.
Права детей, "помощь беспомощным", семинар по проблеме "Насилие в семье".
Он занимается также проблемами душевнобольных и преподает "Основы права
старых идиотов", как студенты называют этот курс за его спиной. Он однажды
задумал читать курс лекций под названием "Права зародыша", но это вызвало
такую бурю кривотолков, что он быстро слинял в отпуск.
В первый же день занятий Смут объяснил, что назначение и цель его
курса - познакомить нас с реальными людьми, у которых реальные жизненные
трудности. Он убежден, что все студенты, поступившие в юридический колледж,
придерживаются некоторых идеалистических представлений и желают служить
обществу, но после трех лет жесткой конкуренции мы хотим только получить
хорошее место в подходящей фирме, где через семь лет можно добиться места
партнера и зашибать большие деньги. Вот в этом он прав.
Его курс не пользуется популярностью, и нас было всего одиннадцать
человек. Через месяц скучных лекций и постоянных попыток раздобыть деньжат,
подрабатывая в свободное время, наше число сократилось до четырех. Курс
этот был хоть и никчемный, но отнимал всего два часа в день, подготовки
почти не требовал, что меня и подкупило. Но если бы пришлось заниматься у
Смута на месяц больше, я серьезно сомневаюсь, что выдержал бы. В данный
момент я колледж ненавижу, и у меня возникли очень серьезные подозрения
насчет эффективности применения нашей юридической науки на практике.
Сегодня я встретился с живыми клиентами, и встреча меня ужаснула. Эти
перспективные клиенты, все старые и больные, смотрели на меня так, словно я
обладаю высшей мудростью. Я, конечно, почти адвокат, на мне темный костюм,
на столе передо мной лежит фирменный блокнот, в котором я черчу квадраты и
круги, нахмурившись с умным видом, словно я способен им помочь. Рядом со
мной за раздвижным столом сидит Букер Кейн, негр и мой лучший
университетский друг. Ему также не по себе. Перед нами карточки, где
черными буквами выведены наши имена - Букер Кейн и Руди Бейлор. Это я.
Рядом с Букером - возвышение, где расположилась и что-то сверчит мисс
Берди, а по правую сторону еще стол с такими же карточками, извещающими о
присутствии Ф. Франклина Доналдсона-четвертого, напыщенного осла, который
уже три года пишет инициал перед именем, а порядковый номер после. А рядом
Н. Элизабет Эриксон, та еще шлюшка. Она ходит в костюмах в полоску с
шелковыми галстуками и очень агрессивна. Многие из нас подозревают, что она
носит также тесно облегающее эластичное трико для атлетов. За нами у стены
стоит Смут. Мисс Берди читает объявления, больничные бюллетени и некрологи.
Она орет в микрофон, подключенный к отменно работающим усилителям. В углах
комнаты висят четыре громкоговорителя, и пронзительный голос мисс Берди
грохочет так, что клиенты зажимают слуховые аппараты рукой или совсем их
вынимают. Теперь уже никто не спит. Сегодня мисс Берди прочитала три
некролога, и я вижу на глазах у некоторых слезы. Господи, не допусти, чтобы
и я стал таким же. Даруй мне еще пятьдесят лет труда и веселья, а затем
мгновенную смерть во сне.
Слева у стены очнулась от летаргии пианистка и шумно переворачивает
страницы нот. Мисс Берди воображает себя аналитиком по проблемам политики,
но, когда она начинает верещать о предполагаемом росте цен, пианистка
касается клавиш. Это, наверное, "Америка прекрасна". С завидным
энтузиазмом, бурно и оглушительно, словно стуча по металлу, музыкантша
дважды озвучивает вступление, и старые перечницы хватают свои книжечки с