"Джон Гришем. Уличный адвокат" - читать интересную книгу автора

Я отыскал складной стул и сел подле семейства спиной к стене. В
подвале было тихо, но иногда тишину нарушали стычки. Утех, кто не имеет
собственной постели, сон редко бывает безмятежным. Время от времени
Мордехай, осторожно пробираясь между спящими, утихомиривал буянов. Его
массивная, внушающая страх фигура не вызывала желания вступать в
пререкания.
Онтарио задремал; его головка склонилась к материнскому бедру. Я
сходил налил себе кофе и со стаканчиком вернулся на стул.
Вдруг удивительно пронзительный, жалобный плач младенца заполнил
подвал. Полусонная мать начала укачивать ребенка, от чего тот раскричался
громче. Захныкали и трое детей постарше.
Не отдавая себе отчета, я подошел к женщине и с улыбкой, которая
должна была завоевать ее доверие, взял у нее младенца. Мать не
протестовала. По-моему, она была даже рада избавиться от крикуна.
Крошечное тельце почти ничего не весило. Я перехватил малыша поудобнее
и тут обнаружил, что он совершенно мокрый. Я двинулся на кухню, уповая в
душе на помощь Мордехая или кого-нибудь из подзадержавшихся добровольцев.
Мисс Долли покинула подвал час назад.
Дойдя до плиты, я с радостным облегчением отметил, что более не слышу
душераздирающего плача. Оставалось только найти полотенце либо сухую
тряпку. С пальцев капало.
Где я нахожусь? Чем, черт возьми, занимаюсь? Что сказали бы друзья,
увидев меня в подвале с чужим ребенком на руках, напевающим колыбельную и
умоляющим Господа послать подгузник?
Неприятного запаха я не чувствовал, зато представлял, как десятки,
сотни мерзких насекомых прыгают в мои ухоженные волосы с лежащей у меня на
плече головки. На помощь пришел Мордехай, он включил в подвале свет.
- Какая трогательная картина!
- У нас есть пеленки? - прошипел я.
- По-большому или по-маленькому? - ликующим голосом осведомился он,
направляясь к деревянному шкафу.
- Не знаю. Нельзя ли побыстрее?
Грин достал из шкафа упаковку памперсов, и я сразу передал ему
уделавшееся чадо. На левом плече у меня расплывалось большое пятно. С
поразительным самообладанием Мордехай уложил младенца на разделочный стол и
снял промокшее тряпье. Дитё оказалось девочкой. Грин обтер ее полотенцем,
заправил свеженьким памперсом и вручил мне.
- Вот вам ваша кроха, как новенькая, - с гордостью сказал он.
- Этому в университете нас не учили, - заметил я, бережно принимая
малышку.
В течение следующего часа я расхаживал по подвалу с девочкой на руках.
Когда она уснула, завернул ее в свою джинсовую куртку и осторожно положил
между Онтарио и матерью.
Прошло три часа, как наступила суббота. Пора было возвращаться домой.
Большего за один день моя внезапно встрепенувшаяся совесть вместить не
могла. Выйдя на улицу, Мордехай поблагодарил меня и отпустил, раздетого, в
ночь. "Лексус", покрытый толстым слоем снега, я отыскал там, где оставил.
Грин со ступеней церкви смотрел мне вслед.

Глава 9