"Джон Гришем. Дело о пеликанах [D]" - читать интересную книгу автора

своими длинными ногами и мешковатыми свитерами. Потрясающее мифическое
тело скрывалось где-то там внутри, они могли только о нем догадываться. Но
она вовсе не относилась к тем, кто может щеголять этим. Она была просто
одной из многих и, как и все в школе, носила джинсы с фланелевыми
рубашками, старыми свитерами или хаки слишком большого размера. Ее нельзя
было представить в черной кожаной мини-юбке.
Она одарила улыбкой сидящего рядом с ней парня, и на секунду были
забыты и Каллахан, и его вопрос по делу Нэша. Ее темно-рыжие волосы
свободно падали на плечи. Она была той хорошенькой маленькой девочкой с
безупречными зубами и красивыми волосами, подающей сигнал к овации на
студенческих спортивных встречах, в которую каждый парень влюбляется как
минимум дважды за годы учебы в высшей школе. И, возможно, лишь однажды в
юридической школе.
Каллахан проигнорировал этот приход. Если бы она была первокурсницей
и боялась его, он, возможно, набросился бы с руганью на нее и орал бы
несколько минут. "Вы никогда не опоздаете на суд!" - эти избитые слова
профессора-законника могли напугать до смерти.
Но сегодня Каллахан не собирался вопить, и к тому же Дарби Шоу не
боялась его. Поэтому он какую-то долю секунды поразмышлял над тем, а не
подозревает ли кто-либо, что он спит с ней. Скорее всего, нет. Она
настаивала на полной секретности.
- Читал кто-нибудь отличную от общепринятой точку зрения Розенберга в
"Нэш против Нью-Джерси"?
Неожиданно он снова обрел уверенность в себе, и в аудитории
установилась мертвая тишина. Поднятая рука могла означать непрерывный
"допрос с пристрастием" в течение следующих тридцати минут. Желающих
ответить нет. Курильщики в последнем ряду притушили сигареты. Большинство
из присутствующих восьмидесяти студентов стали что-то быстро бесцельно
записывать. Все головы опущены. Слишком явно и рискованно было бы
пролистать папку с записями и найти дело Нэша; слишком поздно для этого.
Любое движение может привлечь внимание. Кого-то обязательно поймают.
Дела Нэша в папке не было. Это был один из дюжины незначительных
случаев, о котором Каллахан вскользь упомянул неделю тому назад, а теперь
ему хотелось узнать, читал ли кто-нибудь об этом. Он был известен таким
поведением. Его итоговый экзамен охватывал 1200 случаев, и примерно тысячи
из них не было в папке. Экзамен был пыткой, но Каллахана действительно
любили, и редко кто заваливал данный предмет на экзамене.
В настоящий момент он не казался милым. Он оглядел помещение. Время
выбрать жертву.
- А что скажете вы, мистер Сэллинджер? Можете вы объяснить особое
мнение Розенберга?
Тотчас с четвертого ряда Сэллинджер ответил: "Нет, сэр".
- Понятно. Возможно, потому, что вы не читали отличную от
общепринятой точку зрения Розенберга?
- Возможно. Да, сэр.
Каллахан уставился на него. Покрасневшие глаза смотрели все более
угрюмо, даже угрожающе. Только Сэллинджер мог отметить это: все остальные
не отрывали взгляда от своих записей.
- А почему?
- Потому что я стараюсь не читать разногласий. Особенно написанных