"Джон Гришем. Дело о пеликанах [D]" - читать интересную книгу автора

десять миллионов.
- Хотите что-нибудь съесть? - неуклюже спросил Снеллер.
- Нет. Позвоните мне через три часа, ровно в десять тридцать. - Он
положил трубку и вытянулся на кровати.

***

Улицы были чистыми и тихими во второй день осени. Судьи провели этот
день на заседании, выслушивая доводы то одного, то другого адвоката по
сложным и довольно скучным делам. Розенберг почти все время проспал. Он
очнулся ненадолго лишь тогда, когда главный прокурор Техаса спорил о том,
что человека, собирающегося покинуть этот мир, следует привести в
сознание, прежде чем сделать инъекцию, которая вызовет летальный исход.
- Если он болен умственно, как его можно казнить? - недоверчиво
спросил Розенберг.
- Просто, - ответил главный прокурор из Техаса. - Его болезнь может
находиться под контролем благодаря лечению. Поэтому просто выстрелите в
него слегка, чтобы привести в нормальное состояние, а затем снова
выстрелите, чтобы убить его. Все это будет просто чудесно и конституционно.
Розенберг сначала разглагольствовал, затем поворчал какое-то время и
наконец выпустил пар. Его маленькое кресло-каталка находилось намного ниже
массивных кожаных тронов его собратьев. Он выглядел довольно жалко. В
прошлые годы он был тигром, безжалостным и устрашающим, который даже
ловких адвокатов скручивал в бараний рог. Но не сейчас. Он начал
бормотать, затем смолк. Главный прокурор ухмыльнулся, глядя на него, и
продолжил речь.
Во время последней дискуссии дня по безнадежному делу о десегрегации
в Вирджинии Розенберг начал похрапывать. Шеф Раньян взглядом указал под
скамью, и Джейсон Клайн, старший клерк Розенберга, понял намек с
полуслова. Он медленно откатил кресло назад, в сторону от скамьи, затем
выехал из зала судебного заседания и стал быстро толкать кресло по
дальнему коридору.
Судья очнулся в своем кабинете, принял таблетки и сообщил клеркам,
что хочет отправиться домой. Клайн известил ФБР, и спустя какое-то время
Розенберга уже вкатывали через заднюю дверцу в его фургон, припаркованный
в цокольном этаже здания. За этой процедурой наблюдали два агента ФБР.
Санитар Фредерик закрепил кресло-каталку, а сержант Фергюсон из полиции
Верховного суда проскользнул за колесом фургона. Судья не разрешал агентам
ФБР находиться рядом с ним. Они могли только следовать за ним в своем
автомобиле, могли наблюдать за его городской квартирой с улицы и были
просто счастливы довольствоваться хотя бы и этим. Он не доверял
полицейским и, черт бы его побрал, не верил и агентам ФБР. Он не нуждался
в защите.
На Вольта-стрит в Джорджтауне фургон притормозил и свернул на
подъездную аллею. Санитар Фредерик и полицейский Фергюсон мягко выкатили
кресло-каталку. Агенты наблюдали с улицы, сидя в черном правительственном
"додж-ариесе". Лужайка перед домом была крохотной, и поэтому автомобиль
остановился всего нескольких футах от входной двери. Было почти четыре
часа пополудни.
Спустя несколько минут Фергюсон осуществил свой обязательный выход и