"Джеймс Гриппандо. Легкие деньги " - читать интересную книгу автора

человека. И кто-нибудь всегда приносил солонину с капустой. Да что там - все
приносили, кто только умел включать духовку.
"А ведь отцу никогда не нравилась солонина с капустой". Только теперь
это не имело значения. Отец покинул этот мир. Навсегда.
- Твой отец был хорошим человеком, Райан, - сказал кто-то. Это оказался
Джош Колберн, семейный адвокат. Он был семейным адвокатом всего городка в
течение последних пятидесяти лет. Не Кларенс Дарроу*, но все-таки честный
человек старой закалки. Колберн считал профессию юриста святой.
Неудивительно, что в завещании его скончавшегося клиента ничего не
говорилось о двух миллионах зеленых, припрятанных на чердаке. Колберн был
последним человеком на земле, которому отец поведал бы свою тайну.
______________
* Американский адвокат, выступал в громких политических и трудовых
судебных разбирательствах и был известен своим профессионализмом.

Джош вернулся в очередь к столу быстрее, чем Райан успел поблагодарить
его за добрые слова.
Поминки в доме Даффи, казалось, не имели ничего общего со смертью и
похоронами, если не считать того, что гости были одеты в черное. Начиналось
все довольно уныло: небольшие группки друзей и родственников рассыпались по
дому и тихо вспоминали Фрэнка Даффи. Но чем больше прибывало людей, тем выше
становился уровень шума. Группки расширялись: от трех-четырех до шести -
восьми человек, и происходило это до тех пор, пока в дом не набилось столько
гостей, что уже никто не мог разобрать, где образовалась одна компания и
распалась другая. Еда не иссякала, тонны ее передавались от одного гостя к
другому: баранина и рыба, клецки и печенье. Вот уже кто-то сел за пианино и
стал наигрывать "Денни-молодца", а дядя Кевин все пил виски и предлагал
тосты в память о любимом брате и былых денечках.
Райан не стал к ним присоединяться. Он просто ходил из комнаты в
комнату, зная, что если остановится, его тут же поймает кто-нибудь
совершенно ему неинтересный и заведет скучную беседу. В действительности ему
сейчас никто не был интересен. Кроме матери.
Райан весь день пристально наблюдал за ней, с того момента, когда речь
дяди Кевина заставила всех залиться слезами - всех, но не Джанетт Даффи. На
ее лице застыло каменное выражение. Отчасти это была нормальная реакция. В
конце концов, не она первая и не она последняя вдова, перенесшая похороны
мужа в таком вот оцепенении. Но ведь это на нее совсем не похоже! Мать
всегда была эмоциональной женщиной, из тех, кто смотрит фильм "Эта
замечательная жизнь" и всякий раз рыдает, когда ангел Кларенс наконец
получает крылышки.
Райан поймал ее взгляд из другого конца комнаты. Она отвернулась.
- Поешь чего-нибудь, Райан. - Тетя пыталась сунуть ему в руки тарелку с
едой.
- Нет, спасибо. Я не голоден.
- Ты не знаешь, от чего отказываешься.
- Ну правда, я не хочу есть. - Райан пытался вновь поймать взгляд
матери в толпе, но она не смотрела в его сторону. Тогда он взглянул на свою
коротышку-тетю и спросил: - Тетя Энджи, как тебе кажется, с мамой все в
порядке?
- В порядке? Думаю, да. Ей сейчас нелегко приходится, Райан. Твой отец