"Мария Грипе. ...И белые тени в лесу ("Каролина" #2) " - читать интересную книгу автора

холодностью и самообладанием. На этот раз Каролина получит сполна. Я
продолжала тем же ледяным тоном:
- Ну уж нет. Я знаю, что тебе все равно, как тебя зовут и кто ты есть.
У тебя ведь сплошные роли. Но мне важно быть тем, кто я есть на самом деле.
И хотя я ненавижу имя "Берта", я останусь Бертой, потому что это - мое. А
что до твоих имен, то мне, признаться, совершенно наплевать, какое ты себе
выберешь.
Каролина хотела что-то сказать, но губы у нее дрогнули. Она смотрела на
меня в упор, голос ее не слушался, и она растерянно, умоляюще протянула ко
мне руки. Из глаз брызнули слезы.
- Но ты не сердишься на меня?
- К сожалению, нет. Я просто ничего... как-то странно... я ничего не
чувствую.
- Пожалуйста... я не хотела... ты ведь знаешь, как я тебя люблю...
пожалуйста... прошу тебя...
Она плакала, я едва слышала ее голос. Но в ответ я только упрямо качала
головой. Нет, нет, нет, шептала я про себя. Стало тихо.
- Кто ты? - спросила я, не узнав своего голоса. Она шмыгнула носом, как
это делают дети, и, наклонившись ко мне, мягко шепнула:
- Твоя сестра.
- Это невозможно. Ведь с этой минуты ты будешь моим братом?
Она снова робко улыбнулась.
- Но только для других. В сердце я всегда буду твоей сестрой.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


- Мне бы следовало сойти на ближайшей станции и с первым же поездом
вернуться домой, - сказала я ледяным голосом, делая ударение на каждом
слове.
Каролина ничего не ответила. Она отвернулась к окну, очевидно, решив
меня не удерживать.
Поезд начал сбавлять ход, приближаясь к станции; нужно было решаться. Я
мельком взглянула на Каролину. Ее лицо оставалось неподвижным. Я встала. Она
даже не пошевелилась, не сделала ни малейшей попытки мне помешать.
У меня закололо в груди, тело покрылось потом, мне почти сделалось
дурно. Внезапно меня охватило сомнение. Меня! Которая была так уверена в
своей правоте!
А что же Каролина?
Почему она ничего не говорит? Хотя... на что я, собственно, могла
надеяться?
На то, что ради меня она все бросит, переоденется и снова станет
Каролиной?
Она бы никогда этого не сделала.
А раз так, значит, мне ничего не оставалось, как выполнить свою угрозу.
Прямо сейчас!
Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас оно разорвется.
Раздался паровозный гудок. Поезд подъезжал к станции.
Лицо Каролины оставалось неподвижным.