"Александр Степанович Грин. Телеграфист из Медянского бора" - читать интересную книгу автора

достоинством указывая на пышные кусты, алеющие нежными, бархатными цветами
и бледными бутонами. - Я сама за ними ухаживаю... Только их очень мало, к
сожалению... А если бы засадить целый сад, вроде как долина Казанлыка...
знаете?.. Еще мыло такое есть... Вот это наш дом... Вы очень устали?
- Да, порядочно, - ответил Петунников, насилу передвигая ноги. - Не
столько я, пожалуй, даже устал, сколько вообще ошеломлен...
Он с любопытством и подмывающим напряжением осматривался вокруг, зорко
отмечая на всякий случай все аллеи и дорожки, стараясь сообразить и
запомнить расположение места.
- Чем ошеломлены? - спросила Елена, щурясь от солнца и беглых,
порывистых мыслей. - Ах, да, конечно, Полкан вас изрядно напугал. Но вы
посмотрите зато, какой у него теперь виноватый вид. Ага, плутишка!
Она обернулась и погрозила пальцем Полкану, замыкавшему шествие с
самым беспечным и ленивым выражением морды.
- У вас, должно быть, село есть поблизости, - сказал Петунников,
соображая, что нужно воспользоваться случаем и ориентироваться. - Это я к
тому говорю, что придется мне нанимать мужика.
- Да, конечно, село... Медянка, - подхватила Елена. - Тут, под горой,
версты четыре. От него и лес свое название получил... А там, - она махнула
рукой в сторону, противоположную той, откуда пришел Петунников, - там
станция, восемь верст отсюда... Кажется, соседняя с вами - Бутовка.
- Бутовка... Да... - рассеянно сказал он, с изумлением представляя
пространство, пройденное им за эти сутки. Судя по расположению леса,
огромным, синеющим полукругом стянувшего горизонт, пространство это
равнялось по крайней мере верстам шестидесяти... - Да, да... Бутовка.
- Путешествие кончено! - заявила Елена, встряхивая головой. - Вот,
пожалуйте!
Дом показался Петунникову красивым и приветливым. Большая затянутая
серой парусиной терраса бросала короткую тень на яркий песок дорожки. Тут
же стояли кадки с олеандрами и плющом, прихотливо взбегавшим под навес
крыши дикими, висячими узорами. Немного подальше пестрели длинные
деревянные ящики, полные земли и цветущих растений. Все это было знакомо,
видено сотни раз и слегка жутко. Неожиданно встреченная обыденность вместо
сложных и тяжелых переживаний, которых Петунников был вправе ожидать для
себя на каждом шагу, производила на него отупляющее и тревожное
впечатление, хотя все вокруг дышало знойным деревенским покоем летнего дня.


XI

С наслаждением уселся он в мягкое плетеное кресло, глубоко вздохнул,
и, когда Елена, извиняясь за свой капот, куда-то ушла, почувствовал себя
так покойно и просто, как если бы всегда жил здесь, сытно и рано обедал,
пил в саду чай с вареньем и сливками, а по вечерам, захватив удочки,
отправлялся на ближайшую речку и приходил назад голодный, довольный и
грязный.
От усталости ли овладело им такое настроение, было ли это результатом
сознания временной, но, по-видимому, прочной безопасности, только
Петунникову было хорошо, слегка грустно и с удовольствием думалось о
близкой и, вероятно, вкусной еде. По стенам большой, веселой комнаты с