"Риза Грин. Девять месяцев из жизни " - читать интересную книгу автора

которых настоящая работа.
Ничего другого я и не ожидала. Мы со Стейси вместе учились в
юридическом колледже, после чего она продалась в рабство и последние шесть
лет вкалывает на дизайнерскую студию по продаже и прокату театральных
костюмов. Предполагается, что, раз она принесла себя в жертву фирме, никто
другой не имеет права жаловаться на работу. Она же, в свою очередь,
беспрерывно плачется на то, какая она мелкая сошка у себя в фирме, хотя
никуда оттуда не уйдет по нескольким, вполне очевидным, причинам. Во-первых,
у нее нет никакой жизни, кроме работы, и никакого интереса заводить ее.
Во-вторых, чем сильнее давит на нее жизнь, тем лучше она себя чувствует.
Думаю, она и трех минут не проживет, если вдруг окажется одна в своей
комнате без кризиса, который надо срочно разрешать. И в-третьих, хотя она в
этом никогда не признается, она просто тащится от того, какие у нее великие
и знаменитые клиенты и какая она сама важная персона в связи с этим.
Если не считать циничных ремарок про знакомых, Стейси не может говорить
ни о чем, кроме работы, у нее нет свободного времени, а работу она
использует как предлог, чтобы оставаться в стороне от всего, с чем она не
хочет иметь дела, то есть практически от всего, кроме работы. Неудивительно,
что я у нее единственная подруга - вряд ли кто-нибудь еще сможет выдержать
ее злобное занудство более пяти секунд. Лично я думаю, что многолетнее
облучение флуоресцентными офисными лампами приводит к раку личности. Я,
конечно, та еще стерва, но рядом с ней я просто белая и пушистая.
- Не волнуйся, - говорю я. - Тебе я жаловаться не собираюсь.
- Вот и хорошо. Потому что вчера я пришла домой полчетвертого утра, и
после обеда надо снова быть на работе. - Она направляется к дорожке парка. -
Пойдем. Если не поспешим, опять застрянем в хвосте у иранцев.
Тут она права. Каждый раз, когда мы приходим в Санта-Моника Маунтинз,
мы наблюдаем одно и то же странное явление: тусовка старых иранцев, группами
по двадцать человек, на рассвете выходит на пробежку. Средний возраст -
клянусь вам - лет семьдесят пять, все в приличных брюках, наглухо
застегнутых рубашках и с палками, как будто собрались на Эверест лезть. Если
не повезет и застрянешь у них в хвосте, считай, что на ближайшие полтора
часа обречен двигаться со скоростью четыре шага в минуту и слушать громкое
переругивание на фарси. Так что мы, от греха подальше, спешим к своей
дорожке.
Уже четыре года каждую субботу мы со Стейси приходим сюда на пробежку,
и, хотя наш маршрут до сих пор еще тяжеловат для меня, это уже не такое
кошмарное испытание, как было вначале. Стейси же продолжает пыхтеть на
подъеме, как Дарт Вейдер*, и каждые десять минут останавливается попить
водички. Я склонна думать, что наша пробежка - это единственные два часа в
неделю, в течение которых она дышит некондиционированным воздухом;
соответственно, каждую неделю на мои плечи ложится обязанность развлекать
нашу компанию, пока дорожка идет вверх.
______________
* Главный злодей киноэпопеи "Звездные войны".

Но не сегодня. Сегодня я бегу молча. Из головы не выходит разговор с
Линдой, и ни о чем другом говорить не хочется. К тому же я абсолютно
уверена, что, если продержусь еще некоторое время, Стейси заскучает и сама
заговорит. Минуты через три она не выдерживает.