"Вольдемар Грилелави. Плач кукушонка " - читать интересную книгу автора

в одном нижнем. В чем взял, в том и отпустил. Пусть сам одевает и обувает.

16

Света обняла алабая и беззвучно плакала от боли и бессилия перед злым
роком, беспощадными родителями, безразличием окружающих ее. Алабай
развернулся мордой к ней и сочувственно лизнул большим влажным языком. Света
благодарственно улыбнулась и шепотом попросила:
- Очень кушать хочу.
Пес словно понял ее, вылез из будки и зубами затащил почти пустую
бадью, служившей ему обеденной миской, ко дну которой прилипли остатки каши
и хлеба. Света с жадностью набросилась на еду, вылизывая и выгрызая до
блеска дно и бока емкости. Холодные несоленые остатки алабаевской пищи
казались безумно вкусными и сытными, от чего сразу склонило ко сну. Алабай
выставил чистую посуду на улицу и развалился в будке, позволяя
воспользоваться его теплой шкурой, как периной и одеялом.
Спалось тревожно и беспокойно. Снился пережитый ужас встречи с
родителями, и беспокоила пульсирующая боль опухшей ноги. Повезло ей, что
топор ударил по ноге обухом, а не острием. Тогда бы беда была ужасней. Даже
думать не хотелось. А опухоль и боль пройдут. Хорошо, что бутылки уцелели, и
алабай обедом поделился. Эта мысль успокаивала и убаюкивала. Хоть кроха
чего-то хорошего есть и в ее жизни.
Солнце и утренний шум во дворе разбудили ее. Все совершали утренний
моцион и сборы на работу. Тетя Женя и дядя Миша работали в том же ПМК, где и
родители, поэтому после их ухода Света выждала, немного и выбралась из
будки, но встать не смогла. Нога безобразно опухла и посинела, превратившись
в сплошную боль. Наступить на нее не представлялось возможным, так как от
импульса боли темнело в глазах и мутнело сознание. Саму боль она бы
перетерпела, но выключался не только свет в глазах, но и в голове.
Попробовала прыгнуть на одной ноге, но от встряски показалось, что больная
нога чуть не оторвалась, и Света в полу сознании рухнула на землю. К ней
сразу подбежал алабай и заботливо облизал лицо и больную ногу.
- Ну и что теперь делать? - шепотом спросила она у своего друга. - Как
же я теперь дойду до магазина? Не говоря уже о чердаке. Мне туда не
взобраться.
Алабай понял ее и, покружившись возле будки, насколько позволяла цепь,
притащил в зубах суковатую палку, сильно напоминающую клюку бабы яги, про
которую еще давно читал дедушка. Света попробовала опереться на палку, и у
нее, хоть и сносно, но получилось. Повесив сумку на плечо, Света доковыляла
до магазина.
- Господи, Светочка, да что с тобой. Бедный ребенок, опять беда
случилась? Ножку подвернула? - запричитала тетя Вера, увидев еще в окне
приближающегося ребенка, выскочила на улицу и чуть ли не на руках внесла ее
в магазин. Да как же это тебя угораздило? Ну, давай свои бутылочки. Вот
беда, какая, родители пьют, а дите тем и живет, что на пустую тару. Воистину
говорят: батька пить бросит, семья с голоду помрет. Что ж они, совсем
совесть потеряли?
Тетя Вера причитала, не замечая, как набила полную сумку хлеба, наверно
булок пять, не меньше. Света даже не сосчитала, только беззвучно пыталась
объяснить, что ей не надо бесплатно, но та даже не обращала на все жесты