"Вольдемар Грилелави. Плач кукушонка " - читать интересную книгу автора

На хмельное состояние Татьяна внимания не обратила. Буря разыгралась по
совершенно иному поводу. Нина, жена Тимошенко, просто мимоходом заметила,
что нашим мужикам с Новым годом не подфартило. То есть, командировка как раз
попадает на этот большой государственный праздник.
- Ты почему мне об этом не сказал? Почему я должна все узнавать от
посторонних людей? - сразу с порога орала жена, заглушая программу новостей
по телевидению. - Чтобы завтра же потребовал замены. Решай, или я, или
командировка. Я уеду на Новый год домой к маме и навсегда. Живи со своей
армией, как хочешь.
О большем счастье Влад и не мечтал, с трудом веря в вероятность
исполнения такой светлой мечты. Хоть бы раз она исполнила в полной мере свою
угрозу.

10

"Здравствуйте дорогие бабушка и дедушка, письмо пишу, так как очень
сильно скучаю и мне просто некому рассказать, как мне худо в этом мере. А
если бы и нашелся собеседник, то я не смогла бы поведать о своем горе, так
как совсем не могу говорить, только мычать и блеять, как соседская коза
Катька. После того, как они, так я решила называть своих родителей, то есть,
вашего сына и его жену, меня сильно поколотили, я долго болела. А поскольку
мне теперь самой пришлось добывать покушать, то я, несмотря на сильную боль,
доставала самостоятельно хлебушек и крупки, которые вымачивала в воде и
глотала, так как жевать просто не было сил. А потом щека, которой она
ударила меня о стенку, как-то затвердела, сжалась, и теперь я не могу
говорить. И еще, от этой щеки мое лицо превратилось в такую страшилку, что
прохожие, когда я хожу в магазин, шарахаются от меня, как от прокаженной,
поэтому я стараюсь ходить, когда мало народу в будние дни до обеда, когда
все в школе и на работе. Лучше бы вообще не ходить, но иногда приходиться
сдавать бутылки и покупать хлебушка. Ничего другого я купить не смогу, не
хватит денег, крупки совсем не выгодно. И еще после них болит живот. А
хлебушка с водичкой поешь и сыт и в туалет раз в неделю только сходишь. Я,
бабушка, твои все наряды перетащила к себе в "секретик", еще, дедушка, твои
книжки, тетрадки, ручки. И свой портфель тоже перетащила к себе. Мне очень
хочется выучиться и быть не глупее сверстниц, которые пошли в школу.
Здорово, что вы обучили меня грамоте еще маленькой. Теперь я самостоятельно
образовываюсь. Ваших книг на много хватит. До самой ночи они напиваются и
спят. Хорошо, крепко спят. Вот я и спускаюсь вниз, немного крошек насобираю,
бутылки. Они поначалу ничего понять не могли, я через слуховое окошечко
постоянно их подслушиваю, о чем они говорят. Кирпичик в трубе расшатался. Я
его вытащила и услышала все их кухонные разговоры. Сначала по утрам очень
ругались между собой, дрались. Потом придумали домового и успокоились. А
чтобы сильно не подозревали никого, то я стараюсь на столе недопитые бутылки
оставлять. Сначала выливала вино вон и забирала все, но теперь оставляю. Все
равно ведь потом заберу, и они спокойнее, когда утром вино увидят.
Обрадуются, выпьют скорее и на работу. Мне еще зиму перезимовать, и,
наверное, мои родные, не одну и не две. Ведь мне придется теперь как-то
самой вырасти, саму себя до ума доводить. Ой, просто даже не знаю, получится
ли у меня, ведь они не просто безразличны ко мне, они хотят моей смерти. Но
сейчас они не могут никак понять, куда это я делась, а когда узнают, мне