"Владимир Григорьев. Над Бристанью, над Бристанью горят метеориты (Авт.сб. "Рог изобилия")" - читать интересную книгу автора

обоснуется среди них. Смотрит не открываясь. Докладывает. Лет сто, двести.
А там решим окончательно..."
Он знал, какой разговор будет. Потому готовился к нему тщательно, без
суеты, расписав дни командировки на самом неотложном: киносъемка,
звукозапись, копирование текстов, личные наблюдения.
Светлели напластования утренних туманов, просыпалась в гнезде птица,
выкрикивала неважно что, прочищая горло, и пускала пронзительный чистый
звук. Ручей, ранняя электричка, в город, в город...


А в бристаньском заповедном лесу жизнь вошла в привычную колею. Тот же
дед Митрий Захарыч Пряников обходит дозором дремучие угодья свои, топчет
тропинки, крутит крепкие самокрутки. Те же ветра, изнемогая, рвутся по-над
ельниками да березняками, сквозят по просекам, гнут скрипучие стволы.
Захарыч ставит жесткую ладонь к уху, слушает. "Аль идет кто?" -
осторожничает. Запала в стариковскую душу история с павшим камнем. Все
ждет, не вернется ли к месту тот из камня выбежавший, ночной человек. Да
нет, по всем приметам пока что в отсутствии, глаз лесника зорок.
И камень тот, чемодан вроде который, чаи еще на нем экспедиция
распивала, на месте пока лежит. Заворачивает к нему дед - о своем
поразмыслить, о далях небесных покумекать. Придет, рукой обхлопает,
обойдет с четырех сторон, головой покачает. Задумается.
Лежит пока камушек, что ему сделается. Да долго ли еще отлеживаться
ему? Дни идут, стучат механизмы времени, отсчитывают. Каждому часу - свой
момент.
Лежит камушек. Только по правому его борту, прежде чистому от
письменных знаков внимания, кто-то уже пустил словесное украшение, из
левого верхнего угла в правый нижний, второпях даже не закончив его:

Путешествуя, туриствуя, проходя сии места,
Разрывали воздух теистами, разбивали лагерь-стан.
Мы, студенты, мы ракетчики, с рюкзаком рванули в путь,
Отдохнуть от ложпланетчины, в марш-броске очистить...