"Сергей Тимофеевич Григорьев. Сомбреро " - читать интересную книгу автора

шлюпка вернулась ни с чем. Инсургенты, не противясь обыску, сами засветили
фонари. Ни на одной из лодок Фалалея не нашлось.
Первым у трапа Беляева встретил боцман Чепурной. В руках у него
мичман сразу разглядел при свете фонаря новокупленную шляпу Фалалея.
- Так он на корабле? - воскликнул мичман.
- Ни!
- Откуда же шляпа?
- Да бис его знает! Ребята позвали меня на палубу, говорят: "Дивись!"
Смотрю - и верно: испанская шляпа на крюке висит.
- Чудеса!
Бодиско, сменяясь с вахты, приказал вахтенным зорко следить и не
подпускать к фрегату лодки. Уже рассветало...
Козину показали шляпу Фалалея. Он повертел ее в руках, поправляя
покоробленные от воды, еще сырые края.
- Ну конечно, он на корабле! - заключил Козин. - Где-нибудь
спрятался, негодяй, и смеется над нами.
- Но откуда же шляпа, Николай Алексеич?
- Шляпа?
- Да, шляпа. Вы выкинули ее за борт... Но...
- Мичман Беляев!
- Да, капитан!
- Шляпу мог кто-нибудь выловить, ну... высушить и... ну... подкинуть
на палубу... Оставьте шляпу мне и ступайте спать! Надо наконец людям дать
покой. Я знаю, он завтра вылезет сам из какой-нибудь щели.
- Уж тогда я его... - прошептал боцман. - Уж тогда я его... Уж не для
проформы!


Пчельник

Ночь была свежая. Когда лодка инсургентов вышла из бухты Гибралтара,
ее качнула крутая волна. В море было светлее, чем в порту, заставленном с
трех сторон горами. Фалалей удивился, что красный днем парус на рейде был
чернее ночи, а тут, в море, казался белым - белей воды и неба.
Флейтщик дрожал, но не от холода и не от страха, а оттого, что его
судьба решалась - он не знал, что еще будет с ним.
К мальчику склонилась голова, повязанная платком, крепкая рука легла
на его плечо. Испанец накинул ему на плечи плащ и мягко повалил его на дно
лодки, укрывая от прохладного ветра и теплых брызг морской воды.
Фалалею стало тепло и хорошо; он лег навзничь и смотрел вверх. Над
ним с шумом проносилось крыло паруса при поворотах - лодка лавировала. В
разрыве облаков сверкнула синяя звезда. Фалалей думал о своем корабле и
злобно шептал:
- Поплачете обо мне еще!
Заплакал сам и в слезах забылся крепким сном.
Его разбудила тишина. Шум и шорох волн прекратился. Светлело. Парус,
снова красный, висел праздно, чуть плеща острым краем. Фалалей поднялся,
сбросил плащ и вскочил. Лодка стояла у берега, в тиховодье маленькой
бухточки. Узкая щель меж голых скал уходила, темнея, в высоту. В глубине
ущелья серебрился, ниспадая, ручеек. Бросив сходню на берег, испанцы