"Сергей Тимофеевич Григорьев. Ржава Правая " - читать интересную книгу автора

затеяли над стариком недобрую шутку. Вот уж и мне их не видно... Стоя над
берегом реки, я ждал, что будет.
Наш стан еще спит. На береговых устоях маячат часовые. Дылды и
Головастика все не видать. Любопытство меня разбирало. Я пробрался к тому
месту, где сидел на кочке Иван Иванович. Подкравшись к самому яру, я лег
на траву и осторожно заглянул вниз. Там под яром Дылда с Головастиком
работали руками, выгребая песок из-под выступа яра, из-под кочки, на
которой сидел Иван Иванович; сухой песок легко подавался и без шороха
сыпался вниз. Увлечение мальчишек подзадорило меня. Ах, будь что будет!
Вот кочка дрогнула, дерн позади Ивана Ивановича расселся. Мальчишки
брызнули в стороны. Кочка поползла вниз, а с ней Иван Иванович. Я кинулся
ухватить старика. Было поздно. С шумом земля осела, и вся глыба, не
опрокидываясь, сползла в реку. Иван Иванович очнулся и в ужасе озирался.
Он сидел на низеньком, маленьком островке, окруженном водой. Островок
оседал и расплывался. Удилище плыло по течению. Дылда поспешно разделся и
поплыл за бамбуком. Иван Иванович вскочил на ноги и рухнул в воду. Я
скатился яром вниз к заплесу, и с моей помощью Иван Иванович, весь
вымокший и перепачканный, выбрался на берег. К моему великому удивлению,
Иван Иванович весело смеялся и весь сиял.
- Ах, бесовы дети, вот молодцы, вот ребята! Ну и спасибо! Вы видали,
как съехала кочка? Видали или нет? Я даже и не почуял... Ну, товарищ
технорук, теперь...
- Что теперь?
- Вы слыхали про царя Архимеда?
- Иван Иванович! Архимед не был царем, - поправил я, вглядываясь
пристально в сияющее лицо старика.
- А кто же он был?
- Вроде нас с вами, Иван Иванович: инженер.
- Ага, инженер! Ну, это вы инженер, а не я.
- Да вы, Иван Иванович, больше инженер, чем я.
- Пусть, хлопче, будет по-вашему. Пусть будет инженер Архимед. Так
это он закричал: "Эврика!" Он? Ну, хлопче, давайте и мы кричать: "Эврика!"
- Эврика! - крикнул я неуверенно за Иваном Ивановичем.
Правду сказать, Иван Иванович Хрящ в эту минуту было довольно похож в
своем ликовании на знаменитого ученого древности, когда тот, по преданию,
открыл, сидя в ванне, свой знаменитый закон, что тело, погруженное в
жидкость, теряет в своем весе ровно столько, сколько весит вытесненная им
жидкость. Восхищенный открытием Архимед, как был, нагой, выскочил из ванны
и побежал по улицам столичного города Сиракузы с воплем: "Эврика! Эврика!
Эврика!"
Приближаясь к Архимеду, Иван Иванович Хрящ начал снимать с себя
вымокшую одежду. Мы развесили ее на прибрежных кустах сушиться и, забыв
про все - про удочки, про Дылду с Головастиком, про всякую обиду, - сидели
и чертили на песке конструкцию сверхмощного домкрата, множили и делили,
вычисляя допустимые на песок давления. Конечно, открытие, или, вернее,
изобретение Ивана Ивановича Хряща не может ни в какой мере идти в
сравнение с открытием Архимеда, но для нас это была именно "эврика". Тут я
понял, что в то время, пока я заносился разгоряченной мечтой куда-то в
небеса, Иван Иванович, старый практик, смотрел упорно вниз на воду и
песок, думая, чем бы заменить домкраты. О рыбной ловле он и не помышлял. Я