"Сергей Тимофеевич Григорьев. Пароход на суше " - читать интересную книгу автора Ну, думаю, плакали мои денежки! Распорол я пальцем подоплеку, достал
зеленую бумажку. - Пиши квитанцию, - говорит вахмистр, обращаясь к писарю. - Как звать? Чей будешь? Я отвечаю. Писарь скрипит гусиным пером. Оторвал квитанцию от корешка, накоптил печать на свечке, квитанцию пристукнул, мне подает: - Ступай вон! Засунул я квитанцию, где была зеленая бумажка, и пошел вон в слезах. Бык замычал даже от радости, меня увидя: думал, я совсем пропал. А мне на него глянуть противно. Веду я быка назад к переезду на шоссе. Все тихо на чугунке, только проехала по рельсам пароконная тележка с кирпичами. По шоссе через переезд народ идет, тянутся возы. Наших волов и хозяина с хлопцами нигде не видно. Спрашиваю старика: - Кавалер, а где же волы наши, где хлопцы, где хозяин? - Ха-ха! Напугал я их, что теперь тебя в крепость свезут, там в крупу столкут, а порошок в Неву спустят. "А бык? И бык пропаде?" - "Зачем пропаде! Бык, говорю, пойдет в солдатский котел". Хозяин инда заревел. Шапкой о землю ударил да скорее волов гнать к Питеру. Догоняй их теперь. Ищи! Мы с Головой пустились вслед хозяину к Питеру. Да где догнать! И бык устал, и я устал. Дело к ночи. Заночевал я с Головой в лесу; не ужинав, привалился к его теплому боку и дремал, пока, взойдя, не обогрело солнышко. Думал я, что утром скорее догоним - наверное, и наши на ночь где-нибудь пристали. Нет! Да и негде: начались уже дома, трактиры, огороды скотине расположиться? Скотины утром - видимо, местной - гнали порядочно; я потом узнал, что в тот день "площадка" была, то есть базарный день на скотном рынке. Еще до скотопригонного двора было далеко, а уж меня спрашивают прасолы: - Продавать быка ведешь? На мясо? На племя? - На племя! - отвечаю. - Что, не видишь, какой бык? - Да, бык - лучше не надо. Только тощий... Сколько просишь? Я испугался: чуть быка чужого не продал. Не ответил, спешу дальше. Так дошли мы с Головой до огромного здания с высокой аркой для ворот, а по бокам ворот стоят два ярых чугунных быка: черные, огромные, как живые, - того гляди, с гранитных фундаментов спрыгнут. Здесь нам с быком пришлось совсем плохо. Меня за руки хватают, быка за рога. Пастух с трубой, с берестяным ранцем; уполномоченный от общества - в кафтане; чухонки в белых платочках; немцы в круглых шляпах; ражие мясники с засученными рукавами; одна даже благородная в салопе и шляпке. - Продаешь быка? - На племя? - Документ есть? Рвут у меня веревку из рук... - Сколько просишь? - Пять красных! - кричу, чтоб отвязаться. - Бери любую половину! - кричит пастух. - Четвертной билет получай. |
|
|