"Григорий Исаевич Григоров. Махно" - читать интересную книгу автора

представлена новомосковскими крестьянами, обвинявшимися в участии в
восстании против деникинцев. Крестьян, сидевших в нашей камере, считали
зачинщиками, остальных разбросали по всей тюрьме. Махновцы, сидевшие в нашей
камере, как и Нестор Махно, родились в Гуляй-поле или вблизи от центра
махновского движения. Все они являлись бойцами махновских отрядов. Трое из
них, в возрасте 30-35 лет, тличались высоким ростом. Один заключенный,
большелобый, субтильной наружности, с весьма интеллигентным лицом, с
бородкой клинышком, сидел в углу камеры и не принимал никакого участия в
разговорах. Заключенный Бродский, арестованный за выпуск фальшивых денег,
особенно марок, сказал мне, что этот молчаливый человек брат Феликса
Дзержинского, руководителя ВЧК. В камере был и левый эсер, который
категрически отрицал участие эсеров в покушении на Ленина, а также в
убийстве Володарского и Урицкого. Вопреки общему мнению н заявлял, что эсеры
в принцие выступали против индивидуального террора. Одновременно он осуждал
Марию Спиридонову -- вождя левых эсеров, обвиняя ее в политическом
карьеризме, выазившемся в участии в большевистском правительстве.

Один из сокамерников, Эсаул Штейнгауз, известный впоследствии под
псевдонимом "Красный", был хорошо мне знаком. Он был высоко образованным
человеком и прекрасным оратором. На одном митинге в Екатеринославе мы с ним
встретились впервые, а в дальнейшем судьба довольно часто сводила нас
вместе. В 1922 г. В Москве мы вместе поступили в Институт Красной
профессуры: он на педагогический факультет, я на философский. Будучи еще
студентом этог института, он опубликовал интересную работу "Огюст Бланки",
посвященную Парижской Коммуне, в которой, в частности, высказал мысль, что
Ленин является больше бланкистом, чем марксистом. В этой работе приводится
следующее высказывание Бланки: "Дайте мне группу профессиональных
ревлюционеров, и я совершу социальную революцию". Именно это и осуществил
Ленин в октябре 1917 г. В 1937 г. Штейнгауза расстреляли, а пока мы, сидя в
камере смертников Екатеринославской тюрьмы, много говорили о судьбе
ревлюции, совершенно не представляя, каковы будут ее результаты. Один из
сидевших в камере махновцев, Москаленко, умный и бразованный человек,
убежденный анархист,просидевший мноо лет в царских тюрьмах, своеобразно
опровергал марксову теорию эконмического фактора в историческом процессе. Он
говорил: "По Марксу получается, что массы трудящихся хотят только есть, а
значит историю двигают вперед только голодные. А виновны в их голодном
состоянии только помещики и капиталисты. На самом же деле -- продолжал он, -
народ страдает прежде всего от гсударства: бюрократии, армии и полиции". По
его мнению, политика -- решающая сила общественного развития, а в политике
надо прежде всего бороться с теми, кто крепко держится за государственное
кресло, преследуя только свои личные интересы. Москаленко считал, что Ленин
преследует в своих выступлениях только завоевание личной власти, мало думая
о свободе народа. В те далекие времена я не был сгласен с такими
высказываниями. Но уже в 1921 г., когда по указанию Ленина, кторый стал
лавой государства, начали громить рабочие оппозиции, выражавшие интересы
коренных рабочих, я начал больше размышлять над позицией таких людей, как
анархист Москаленко.

Один из молодых махновцев Григрий Каретников, лично хорошо знавший
Махно, близкий родственник знаменитого в те времена атамана Каретникова,